Читать книгу - "Эпицентр Тьмы - Борис Орлов"

Передо мной стоит Вовка Байкулов из отряда имени Алексея Ивакина. Поисковик, который ошибается один раз. В последнее время бредуны навострились ставить всякие хитрые ловушки, и Вовка со своими ребятами только и делает, что всякие подлые штуки обезвреживает. А без поисковиков нельзя: надо и оборудование вытаскивать, и оружие, и вообще: мало ли чего в старых развалинах «горячих» зон отыскать можно.

Вовку я крепко уважал после того случая, когда мой отряд имени пионера-героя Аркадия Каманина был назначен в охрану поисковых партий «ивакинцев». Поиск прошел великолепно: во-первых, за все время мы не видели ни одного бредуна, не то что орду, а даже и диких, да из зверюг напали только волкособаки, и то всего один раз. И стая была маленькая: штук сто, не больше, так что отбились легко. Во-вторых, поисковики отыскали старый армейский склад медикаментов, на котором были и драгоценные антибиотики, и шприцы, и десяток тысяч ампул с сильными болеутоляющими. В результате все навьючились почище древних ишаков и ползли обратно с черепашьей скоростью, когда…

Грохнул слитный залп, и половина моего звена легла замертво. Бредуны! Большая орда! Как дозорные умудрились проморгать эту нечисть, неизвестно, да и не спросишь уже. Из лесу на нас перло тридцать-сорок человек, что особенно страшно — все с автоматическим оружием!

Мои бойцы, заполошно паля из всех стволов, пытались сдержать бредунов, рассчитывая в лучшем случае подороже продать свои жизни, давая возможность юным следопытам Байкулова уйти с бесценным грузом.

Но Вовка, хотя и имел все основания уйти, оставив нас на съедение орде, не стал праздновать труса. Он приказал своим бросить вьюки и вступил в бой. Правда, его двадцать стволов особо на конечный итог боя повлиять не могли. Но на наше счастье, вовремя подоспел мобильный патруль юнармейцев с автоматическим гранатометом и двумя крупняками. И совместными усилиями нам удалось отбросить бредунов. Эту орду потом целую неделю три дружины по лесу гоняли, пока не перебили всех до последнего. В плен из них не сдался никто.

После этого раза было еще много чего, и с Вовкой мы не то чтобы подружились, но заприятельствовали крепко. А так как он тоже звеньевой, то и на советах дружины мы с ним встречались, и на слетах, и на кострах. Много с ним было всего съедено, выпито, да еще всякого такого сделано, за что на совете дружины, конечно, разбирать не будут, но и по головке не погладят, всплыви все наружу.

— Салют, Вовка!

— На субботник?

— Не, блин, гуляю. Привычка у меня такая: в полшестого утра гулять ходить.

— Ну, я так сразу и понял, — Вовка хмыкнул, а потом уже потише поинтересовался: — Борь, ты натворил, что ль, чего?

— С чего это ты взял? Не-е, за мной вроде больших грехов не водится… — Я изумленно уставился на Байкулова, но тот показал глазами на дверь: выйдем, мол, там и договорим.

На остановке «Площадь павших героев» мы выплеснулись из «Урала», и Вовка тут же оттащил меня в сторонку. Под грохот динамиков, из которых неслось задорное «Взвейтесь кострами», он проговорил мне в самое ухо:

— Тут днями меня в штаб тимуровцев вызывали. Так вот: тобой интересовались. Мол, как я к тебе отношусь, да как тебя оцениваю, да как что чего? По каким поискам тебя знаю, что о тебе другие мои ребята говорят? Боря, ты давай, колись: чего натворил? Если что — прикрою, как смогу. В крайнем случае, буду о переводе в наш отряд ходатайствовать…

Во как! Да ведь не было за мной ничего такого… Нет, ну конечно, по мелочи было всякое, но уж чтоб тимуровцы интересовались — нет за мною таких грехов! Хоть режьте — нет!

Вовка истолковывает мое молчание по-своему. Он шепчет мне в ухо:

— Да ты не бойся, чудик! Ну что мы — не свои ребята, что ли? Ну чего ты там натворить мог? В измену не поверю, а так… Ну что, поддал в честь торжественного сбора и вместо минус четвертого в четвертый отряд к девчонкам полез? По морде кому заехал, в процессе боевой и политической? Сэкономил свои полевые сто грамм и сменял две бутылки на продукцию потенциального противника?

От последнего вопроса мне становится жарко. Действительно, один мутный паренек из минус второго предлагал мне выменять у него «веселые» карты с… ну, в общем, с женщинами. На некоторых что-то было надето, но большинство… Я, правда, отказался, но ведь не сообщил… Да и, если честно, отказался-то только потому, что не было у меня двух бутылок. Еще мечтал, что покажу эти карты Ирке из минус третьего: там же такое… э-э-э-э… белье! Обалдеть!

Вовка, должно быть, заметил мое состояние и собирался задать новый вопрос, но вдруг… С ума сойти! Только что был человек, стоял перед тобой и — р-раз! — пропал, словно никогда и не было. А передо мной возникают двое тимуровцев. Здоровые такие быки. Одного из них я знаю: Колька Майков из минус шестого. Он к нам в отряд нового звеньевого тимуровского звена в прошлом году приводил…

— Волков Борис? — хмуро интересуется Майков, одновременно отдавая мне салют. И не дожидаясь моего ответа: — Пройдем-ка, товарищ звеньевой, с нами!

Ну и пошли мы…

— Проходите, товарищ звеньевой. Присаживайтесь. Позавтракать успели? — И, не дожидаясь моего ответа, тимуровский старший звеньевой, сидящий напротив меня, нажимает кнопку селектора: — Чаю нам, и чего там еще…

Почти сразу же — я только-только успел в кресло примоститься — в кабинет вошла здоровенная такая, под стать хозяину кабинета, тимуровка в красной косынке на голове. В руках поднос с двумя стаканами брусничного чая и две тарелки. На одной — горка бутербродов, да не с яйцами или картошкой-моркошкой и даже не с мясом или бужениной, а с настоящей чайной колбасой. На второй… Ой, мамочка! На второй тарелке лежит настоящее печенье. «Калорийное». Да его ж и колбасу только к праздникам! Ну, еще печенье — в паек, если в рейд, поиск, или на Зарнице. А колбаса — вообще только в изоляторах! Верно говорят: «У тимуровцев каждый день — рейд!» Работа такая…

— Угощайтесь, товарищ звеньевой. Пейте чай. Вам одну ложку меда или две?

Хозяин кабинета сама любезность, только мне от этого становится уж и вовсе не по себе: просто так тимуровцы никого обхаживать не будут. Зачем это я им понадобился?..

— Ты, братишка, не стесняйся. Ешь бутерброды, печенье… Чего на них глядеть?

Ну, ладно. Как бы там ни было, а колбаска — это хорошо! Я беру ближайший ко мне бутерброд и отправляю его одним махом в рот. Красота!

— И печенье бери, Алексей, не стесняйся. И не думай ничего такого: это я со своих пайков наэкономил. Вот ты, оказывается, какой…

— Какой? — Бутерброд застревает у меня в горле. — Какой?

— Да не волнуйся ты так, звеньевой! — тимуровец посмеивается. — Не двадцать седьмой год на дворе… Кстати. Я ж так и не представился. Белопахов Василий. А пригласил тебя к себе… Тебе ж, конечно, не терпится узнать: зачем это ты нам понадобился, так?

А то! Интересно: мне отвечать или нет?..

— Так вот, пригласил я тебя, чтоб познакомиться поближе. Ведь как-никак в нашей дружине не так много тех, кто четыре зарницы прошагал…