Читать книгу - "Улицы Броктон-Бей - Pavel2311"

три серые кофты, будто специально выбранные, чтобы я не забывала — ты никто. Нижнее бельё, одна пара джинс, которые я носила до дыр…

Иногда, лёжа на кровати и глядя на покатый потолок, я представляла, как он медленно сплющивает меня. Пока не останется только тень. Как в документах Кэролл.

Хроники Амелии "Я же говорила, что так и будет".

Я всегда была той самой депрессивной стервой с вечным "не трогайте меня" во взгляде — так почему теперь все делают вид, будто мои срывы для них сюрприз? Очень мило.

Каждый день — одни и те же претензии, тот же раздражающе-потребительский тон: "Амелия, сделай", "Амелия, почему ты не…", "Амелия, ну как тебе не стыдно?" Стыдно? Серьезно?

Мне стыдно только за то, что до сих пор терплю это дерьмо.

Хочу сжечь мосты. Дом, этот жалкий фасад семьи, город, где воздух пропитан ложью и чьими-то нереализованными амбициями — все это уже давно не мое. Пусть орут. Пусть плюются праведным гневом. Пусть потом, когда Левиафан превратит Броктон-Бей в мокрое пятно, вспомнят — но будет уже поздно.

А еще лучше — не дать им шанса вспомнить. Свалить до мая. Исчезнуть так, чтобы даже мысль "а не позвать ли Амелию на битву с Губителем?" не успела засесть в их уютненьких, бесполезных головках.

План?

Собрать вещи (черт с ними, с вещами — взять деньги, паспорт и тот чертов блокнот).

Оставить на столе записку: "Уехала. Не ищите. Даже не пытайтесь" (с сердечком? Ха-ха, нет).

Исчезнуть до того, как этот город начнет тонуть.

Профит.

P.S. Интересно, сколько дней пройдет, прежде чем они вообще заметят, что меня нет?

18:47. Фарфоровый фасад семейного рая.

Первый этаж — будто витрина дорогого аукциона: лакированные рамки, сияющие дипломы, застывшие в идеальных улыбках портреты «Новой Волны». Все такие безупречные. Лазер Шоу сверкает зубами с фотографии, Слава застыла в героической позе, даже Марк выглядит как рекламный манекен для гуманизма.

А где же Панацея? Ах да — вон та самая маленькая рамка у подсвечника. Словно «и здесь вам не место, девочка» материализовалось в интерьере.

Утро вытянуло из меня все силы — хватило лишь на то, чтобы смыть с себя ад и рухнуть в постель. Ни госпиталь, ни Аркадия — только одеяло, подушка и тихая злость на собственное бессилие.

А потом ужин.

Кэрол, разумеется, не стала терять времени на такие мелочи, как «как ты себя чувствуешь?». Нет, сразу к делу:

— Если ты помнишь Амелия, то завтра после Аркадии тебе надо быть штабе СКП, Ты уже благополучно проигнорировала два плановых визита, а там ждут твоих драгоценных целительских услуг, — сквозь стиснутые зубы выдавила Кэролл, как будто каждое слово давалось ей ценой нечеловеческих усилий.

— Я лениво перевела на неё взгляд, полный искреннего безразличия, и ответила, − Надо ли тебе напоминать, что я изящно валялась в больнице? — Выдержала эффектную паузу и добавила: — И, знаешь, что? Я до сих пор чувствую себя так, будто меня переехали грузовиком. Так что после школы я никуда не пойду. Особенно туда, где ждут.

— Понятно. Тебе наплевать на договорённости с СКП и на то, как это выглядит для нашей команды. Хотя… — Кэролл ядовито усмехнулась, — Чего ещё ждать от такой как ты? Такое отношение к обязательствам — это просто верх профессионализма.

Я равнодушно пожала плечами, — Ваши обязательства — ваши проблемы. А мои нервы — мои. Меня это уже достало, так что вот новости: отныне мой рабочий день в госпитале — два часа, не минутой больше. СКП пусть героически справляются своими штатными медиками — или, может, попробуют помолиться об исцелении? Суббота и воскресенье — священны, как моё право на лень и здоровый пофигизм. А лечить я буду только гражданских с Medicaid и детей до десяти. (Да-да, те самые «бесплатные» страховки для тех, кому не повезло родиться богатыми. Ирония судьбы, да?) Всем, кому я что-то «должна» — считайте долг прощённым. Поздравляю с халявой.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и ушла в свою комнату, элегантно хлопнув дверью.

Виктория и Марк присутствовали при нашем диалоге, но молчали красноречиво — каждый по-своему.

Виктория активно переваривала услышанное, мяла салфетку в кулачке и всем видом показывала, что вот-вот взорвётся комментарием. Марк же пребывал в прострации — ну знаете, та самая депрессия, которая настолько депрессивна, что даже депрессия позавидовала бы её безысходности. Его участие в совместных трапезах было чистой формальностью — всё равно потом приходилось докармливать его отдельно, как нерадивого котёнка.

В последней стычке с Левиафаном Марк удостоился обширных физических повреждений. Я, конечно, залатала его тело, но черепно-мозговую травму не тронула — мозги — не моя специализация. Или, точнее, не были моей специализацией… до сегодняшнего дня.

А теперь забегая вперед скажу — вот внезапно оказалось, что я научилась деликатно ковыряться в чужих мозгах, поправляя только то, что требуется. Даже развлекалась — приводила «подопытных» в больницу, делала им МРТ до и после, убеждаясь, что никаких следов моего вмешательства не осталось. Всё чисто. Всё незаметно.

POV. Кэролл Даллон

Выходка крысеныша выбила меня из колеи. Всё-таки мерзкие гены Маркиза дают о себе знать. Конечно, я разберусь с ней, но теперь половину планов придётся перенести.

Деньги-то сами себя не заработают. Поступления от Мэрии, Госпиталя и СКП в Фонд улетают быстрее, чем я успеваю подписывать чеки. А если эта истеричка устроит скандал, откажется выполнять обязанности Целителя, мы не просто потеряем лицо — "Молодежная гвардия" тут же кусаться, как голодные гиены.

Завтра — встреча с Айдингером. Цифры крутятся серьёзные, а тут наша святая Целительница внезапно возомнила себя неприкасаемой.

Мысли прервал образ Виктории. Моя дочь. Глаза, как у диснеевской принцессы, а мозг — как у белки в колесе. Красивая? Безусловно. Лицо «Новой волны»? Разумеется. Но если оставить её без жёсткого руководства — наделает глупостей. Вспыльчивая. Влюбчивая. Почти как я в её годы.

Но всё же… она — моя гордость.

Конец POV. Кэролл Даллон

Глава 6. Первый день в школе и госпитале

Раннее утро — 6.00.

Встав, я раздвинула жалюзи в комнате и прищурилась от утреннего солнца. Ого. Должно быть, я спала как убитая, потому что, насколько я помню, солнце ещё садилось, когда я вырубилась. Пожав плечами, я направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.