Читать книгу - "Новая прошивка императора II - Николай Бутримовский"

текстилем, но и вкладываетесь в современные химические производства. Вложитесь ещё в кое-что… Со мной на паях…

В общем, деловая жизнь на выставке кипела, и переговоры шли успешно.

Постепенно мне удалось собрать хороший пул дельцов, и растрясти их ещё на один крупный совместный проект — я инициировал создание компании по строительству Волховской гидроэлектростанции и алюминиевого завода.

Интерлюдия III

Юрка

После допроса с яркой лампой Юрку более не трогали, день за днём он проводил в одиночестве… Жаловаться на обращение, впрочем, не приходилось, кормили хоть и просто, но вкусно и сытно, да и ведро чистой воды для умывания приносили каждый день. Постепенно подросток потерял счёт дням…

А однажды дверь в камеру открылась, и там, вместо привычного уже надзирателя дядьки Потапа, показался незнакомый господин:

— Ну чего, малец, скучаешь? Пойдём, освобождают тебя…

— Взаправду али брешите? — не поверил своим ушам Юрка, ведь он хоть и был мал годами, но не дурак и уже давно понял, что дядя его, Федот Анисимов, вместе с другими заговорщиками-крестьянами да городскими оборванцами пытался убить нового царя.

И его освобождают?

— Взаправду али брешите? — ещё раз прошептал Юрка.

Взаправду, не боись. Пойдём-ка со мной.

Господин долго вёл Юрку по тюремным коридорам, и, наконец, они оказались в незнакомом кабинете.

— Садись-ка, малец, поговорим о твоём будущем. Выбрать тебе придётся, куда пристроиться.

— Так мне бы это, обратно в село. К мамке, — пробормотал Юрка, чувствуя какой-то подвох. — Ну или на фабрику, я работать буду!

— Не выйдет так, малый, — покачал головой одетый в гражданское платье полицейский. — Зови-ка меня Евстратий Павловичем, да крепко слушай, что говорю. Следствие установило, что ты да ещё несколько подростков и баб из вашей тёплой компании к покушению на цареубийство напрямую непричастны. Но вы все не могли не видеть, что происходит, поэтому принято решение — всех, кто старше четырнадцати лет, отправить в вечную ссылку в Сибирь. А ты можешь выбрать сам.

— Но мне же только двенадцать скоро будет, Евстратий Павлович, — сказал Юрка, — Как же я в Сибири-то?

— Поэтому и можешь выбирать! Или поедешь с теми бедолагами и будешь числиться поднадзорным всю свою жизнь или… Или пойдёшь ко мне в воспитанники.

— А кто вы такой, Евстратий Павлович?

— А ты до сих пор не понял? Или боишься сам себе признаться? Я же вижу, что смышлёный. Из охранки я…

Пётр

В Ревеле дела завертелись настолько быстро, что было крайне удивительно. Обычно ведь в отечестве всё неспешно, пока соберутся, то да сё…

— Видать запрягли уже, Пётр Сергеевич, — сказал как-то вечером Чернов. — По всему видать,вскоре быстро поедем!

Формирование двух батальонов нового Первого полка морской пехоты проходило в предместьях Ревеля. Для начала бывших армейцев, как офицеров, так и солдат усадили за учебные парты! И их же, переведённые из экипажей, сослуживцы начали разъяснять морскую науку.

— Господа, от нас, конечно, не требуется управлять кораблями, но общие моменты знать необходимо, — начал первое занятие капитан-лейтенант Зубровин.

А через неделю всё поменялось наоборот — уже пехотным офицерам поручили учить премудростям войны на суше своих морских коллег!

Ещё через неделю появился командир полка, супротив ожиданий прислали армейского офицера, а не моряка. Полковник Станислав Антонович Окулич[26] выглядел скоромно, но с достоинством. Прибыв в расположение ещё даже не полка, а батальонов, он сразу взялся за дело. В течение нескольких дней прошло переформирование, моряков и пехота были перемешаны так, чтобы в подразделениях они дополняли друг друга, а затем был объявлен приказ на переброску в Одессу.

— Ну что, Пётр Сергеевич, говорил я тебе, — шепнул поручику на ухо Чернов за ужином.

— Да, твоя правда, Алексей Алексеевич, — кивнул Пётр своему бывшему командиру, после реформ Окулича они оказались в разных батальонах. — Послужим отечеству!

— Послужим, и оно о нас, бог даст, не забудет.

Через день укомплектованные на 90 процентов батальоны направились по железной дороге в Одессу. Все офицеры уже в открытую судачили о скорой войне с Турцией и о том, как будут прибивать щит на врата Царьграда.

Глава III

12 июля я планировал выехать из Нижнего далее на юг, посетить металлургические заводы, угольные разработки и добраться-таки до Ливадии, куда мне всё-таки пришлось вызвать Аликс — ибо она каким-то образом смогла найти общий язык с Мама́, что стало для меня неприятным сюрпризом. Поток личных писем от «родственников» из Петербурга резко увеличился, а тон их становился всё более настойчивым и почти скандальным!

На вторую половину 11 июля у меня была распланировано всего лишь две встречи — напряжённый график работы в Нижнем Новгороде изрядно вымотал и хотелось отдыха.

После обеда, который, как я постоянно забывал, здесь был вторым завтраком, встречались со старшим Менделеевым:

— Ну так мы договорились об основных вопросах устройства нового артельно-кооперативного движения? — Спросил я Дмитрия Ивановича, не спеша прогуливаясь вдоль моего спецпоезда.

— Да, государь, несомненно, это будет большим делом, если получится. Вот только наши русские чиновники любой проект грозят превратить в волокиту…

— Случается, но я буду действовать помимо правительства. Да оно здесь и лишнее во многом. Кооперация — дело широких народных масс, нужно лишь создать условия и подтолкнуть, как там у вас, химиков, принято…

— Добавить катализатор, государь.

— Верно, я на свои средства создам ссудную кассу для кредитования артелей и кооперативов и управляющую контору, которая будет безвозмездно предоставлять различные услуги и консультации по организации и деятельности новых предприятий, включая рыночно-биржевые по выстраиванию кооперационных связей. И дам поручение министру общественных хозяйств Столыпину создать школы артельно-кооперативного мастерства в каждой губернии, там для крестьян и прочих желающих будут устроены курсы за счёт государства.

— Нам предстоит долгий путь, государь, — вздохнул Менделеев.

— А ночь невежества вообще темна и полна ужасов, дорогой Дмитрий Иванович. Я бы хотел обсудить ещё один вопрос.

— Слушаю вас, государь…

За разговором мы несколько раз прошли по временному деревянному перрону, который был сооружён специально для моего поезда, и остановились у вагон-салона.

— Быть может, чайку?

— С удовольствием, государь.

Разговор продолжился уже внутри, на удобных мягких кожаных диванах за