Читать книгу - "Спецназ Лысой Горы - Александр Прокопович"

Самые ужасные вещи чаще всего происходят при ярком свете солнца.

Из надписей на манжетах графа Дракулы

Ноги болят дико, но это неважно. За этот переход мы прошли столько же, сколько за предыдущие два дня, а главное – лес вот-вот кончится. Как раз вовремя – сумерки уже затопили округу и с каждой минутой сгущались, чтобы стать тьмой.

С детства у меня всегда так. Когда всё хорошо – не хорошо. Не умею вовремя радоваться. По периметру лагеря уже весело трещали факелы, стража развернула княжеский шатер, капитан Толстиков выставлял караулы, а я все не мог заставить себя расслабиться и занять свое место рядом с князем. Голубой Дракон оккупировал стратегически выгодную позицию на входе в шатер – тело в тепле, голова в холоде – и смотрел на меня, единственного, кто оставался вне лагеря, явно давая понять: дураков видел, такого – никогда.

Что-то меня напрягало в этой полянке. Не полянка – друг человека. Мирно журчащий ручеек, пробивающийся сквозь корочку льда, ни одной кочки, снежок – как слой пудры. Не из-за осадков, а так, для марафета…

– Данила!

Вот моего ученика полянка не напрягала. Иначе он двигался бы чуть быстрее мухи, попавшей в кисель.

– Учитель, присоединяйтесь!

Что меня бесит, так это манера Данилы обращаться с оружием. Меч, пусть он трижды в ножнах, не подпорка и не костыль. Вероятно, Данила считал, что так он смотрится страшно воинственно – любопытно, сколько времени ему понадобится на то, чтобы в случае чего вытащить меч?

Почему мозги включаются всегда так поздно? Меч Данилы внезапно вошел в землю, как в масло, Данила падал и что-то кричал, только кричал он не один – весь лагерь сошел с ума… Это, наверное, всё-таки были руки – руки больных великанов – мертвенно-бледные, длинные и чудовищно сильные. Если бы не свет факелов – можно было бы решить, что взбунтовалась сама земля. Однажды мне пришлось видеть караван, утонувший в земле, внезапно ставшей жидкой. Кошмары перестали меня мучить совсем недавно.

По всему лагерю – то там, то здесь – целые пласты земли обрушивались вниз, а их место занимали руки-щупальца.

Мой кот заорал, разом перекрыв весь шум, и, кажется, стал раза в два больше. Рука, появившаяся рядом с ним, в мгновение ока стала красной – в следующую секунду она отлетела, отрубленная мечом Ярослава. Я не успел порадоваться за князя. Не знаю, была ли появившаяся рядом рука осиротевшей подругой отрубленной или просто шедшая мимо конечность, но князь был ею повален на землю, и меч, который он выронил, был так же бесполезен, как и меч Данилы, бесславно утонувший в земле.

Я был не на поляне, и это давало мне определенную надежду дойти до князя и не оказаться в досягаемости этих ручищ. Ну, в смысле – когда видишь картину в целом – иногда появляется шанс…Я еще думал о том, как и под руку не попасть, и князя выручить, а сам уже вышагивал, стараясь не вступить в одну из ям, из которых эти самые руки выросли… Где-то сзади Данила, подобравший чей-то меч, пытался отмахаться. То, что я успел увидеть, наводило на мысль, что шансов отрубить себе ногу у Данилы больше, чем отрубить вражескую руку, думаю, примерно то же сейчас происходило по всей поляне…

Тактика рук была нехитрой, но эффективной – повалить и утащить в одну из дыр. Был еще один вариант, и лучше бы я о нем так и не узнал – где-то в метре от меня молоденького стражника разорвали пополам… Наверное, не могли разобраться, в какую именно сторону тащить. Князю повезло – две пары рук сосредоточенно, не обращая внимания на все потуги Ярослава, тащили его в одну сторону – в ближайшую нору.

Голубой Дракон был явно не согласен с разворачивающимся сценарием и снова повторил свой трюк, вцепившись одновременно всеми имеющимися в наличии когтями и клыками в одну из держащих Ярослава рук. То ли князь у него вызывал симпатию, то ли руки показались ему особенно большими и мускулистыми крысами. К моменту прибытия спасательной команды в моем лице князь уже был в состоянии свободно передвигаться – руки, только что державшие его, предпочли заняться увлекательным делом – ловить кота. Забава довольно сомнительная: кто поймает, получает в качестве приза изрядное кровопускание.

Главное правило детства – «лежачего не бьют» – наложило на меня неизгладимый отпечаток. Не то чтобы я брезговал добить неприятеля, просто приучен я бить в то, что передо мной, а не подо мной же. Особенно неприятно было понимать, что если оно схватит, то выпустит, разве что вырвав кусок меня же.

Иногда лучше не размениваться по мелочам. Конечная цель любой драки – избавиться от противника, иногда этого можно добиться без помощи оружия. То есть противник в одном месте, а ты в другом – достаточно далеком от первого. Достигается с помощью быстрого бега. Нас преследовали не особо охотно. Я до сих пор так и не увидел, к чему они прикреплены, но что-то же должно командовать руками. И это что-то явно лучше справлялось с малоподвижными предметами. Курс на край поляны я выбрал так, чтобы с одной стороны князя был я, а с другой – кот, который сеял панику среди не приспособленных к таким соперникам рук. Где-то к середине нашего длинного пути, то есть шагов через десять, князь пришел в себя настолько, что подобрал меч одного из затащенных в нору стражников. Еще через несколько шагов Ярославу пришло в голову, что нужно срочно остановиться и принять бой. Плохо, когда сомневаешься в умственных способностях будущего монарха. К счастью, попытка захвата княжеской ноги очень быстро наставила Ярослава на путь истинный. Примерно за два удара меча, которые потребовались на то, чтобы освободиться от этого захвата. Еще через пару перерубленных рук и перепрыгнутых дыр мы оказались в безопасности.

С горем пополам стража понемногу унавоживала поляну кровью подземных тварей. Голубой Дракон, вымотанный, но, кажется, довольный, задрав хвост, с видом добородинского Наполеона ходил по краю поляны, явно мучаясь дилеммой – еще или достаточно.

Рядом с Данилой всё, что могло шевелиться, было либо мертво, либо умирало. Парень неплохо потрудился и теперь пробирался к нам. Где-то на противоположном конце поляны разносились команды капитана Толстикова.

Раздавшийся грохот разом оборвал всё. Поляны просто не стало. В свете нескольких оставшихся гореть факелов угадывалась огромная яма, в глубине которой можно было различить неясное шевеление.

Вероятно, это зрелище повредило мой разум, иначе – зачем бы я стал прыгать вниз? Два раза удариться головой во время одного спуска – много для моего роста. С возрастом я стал бережно относиться к целостности собственного черепа. В этот раз – не вышло. Спасибо факелам и спасибо луне – все-таки хоть что-то было видно. Зрелище было не из приятных, даже когда были видны только руки этих существ. Целиком же они выглядели – даже при скудном освещении – отвратительно. Несуразно огромные верхние конечности, прилепленные к тщедушному телу и уж совсем крохотным ногам. Зато голова соответствовала чудовищным рукам. Почему-то подумалось, что в такой голове должны быть достаточно крупные челюсти.