Читать книгу - "Нижний мир - Андрей Стоев"

мелкими шажками, как все. Ещё будем развивать баронство, но там тоже есть верхняя граница, а графом мне не стать никогда, язычнику графство не дадут. Буду искать какие-то новые нестандартные варианты. А если говорить о развитии как Владеющего, то это для меня гораздо интереснее. Мне в самом деле хотелось бы понять своё место в этом мире, вот только я плохо пока представляю, как к этой задаче подступиться. Пока надо просто развиваться, а дальше, возможно, яснее будет.

— Ну хорошо, ты меня успокоил, — сказала Ленка, прижимаясь ко мне.

— Чем это я тебя успокоил? — удивился я.

— Тем, что у тебя нормальный и разумный взгляд на жизнь, и тем, что ты не планируешь никаких грандиозных свершений. Люди, которые живут великими целями всегда плохо кончают. Даже те немногие, кому удаётся оставить след в истории. А хуже всего приходится их близким. Я рада, что это не твой случай.

Я почувствовал смущение. Так уж получается, что если человек не лезет вперёд с умными мыслями, то мы как-то неявно начинаем считать, что у него их и нет. На самом деле чаще бывает наоборот, такие люди могут сказать гораздо больше, чем горластые умники. Но вот если насчёт других людей легко ошибиться, то недооценивать собственную жену, которую знаешь с малых лет, действительно стыдно. Пусть даже она и предпочитает держаться в моей тени, мне не стоит забывать, что она умница, да и советоваться с ней надо бы почаще.

Мы так и сидели, обнявшись и болтая о разных пустяках, и даже не обратили внимания, что на этой тихой аллейке мы уже не одни.

— О, Матюха, вот кто нам сейчас поможет!

Перед нами возвышались два здоровенных — побольше нашего Ивана, пожалуй, — и поддатых парня, за которых цеплялась тщедушная девчонка лет шестнадцати.

— Сёма, пойдём домой, пожалуйста, — умоляюще проговорила она и попыталась потянуть парней дальше, но с тем же успехом она могла бы попробовать передвинуть монумент князю Любославу, что на площади Перепелиных стай.

— Цыц, — небрежно сказал ей парень и обратился к нам: — Пожертвуйте на рюмочку, сограждане.

— Мимо проходи, — с отвращением сказал я. — Здесь не подают.

— Матюха, он нас не уважает, — патетически воззвал Сёма. Матюха в ответ икнул, ухитрившись в этом простом действии выразить одновременно и согласие с товарищем, и возмущение нашим поведением.

— Сёма, пойдём, пожалуйста, — опять влезла девчонка со слезами в голосе, но внимания на неё никто не обратил.

— Давай быстро деньги выгребай, — приказал мне Сёма. — И побыстрее, а то сами возьмём. И девку твою мы забираем, нечего ей с задохликом сидеть.

— Вы нас грабить, что ли, собрались, придурки? — изумился я. — А ну быстро бегом отсюда, дебилы тупые, а то сейчас страже вас сдам.

Моя мирная инициатива отклика не нашла — Сёма оказался совершенно не готов к компромиссному предложению, и даже Матюха встрепенулся и начал разминать кулаки. Дело стремительно катилось к драке.

— Ну конец тебе, задохлик, — со злобой проговорил Сёма, шагнув к нам.

— Кени, можно? — вопросительно посмотрела на меня Ленка.

— Развлекайся, — вздохнул я.

Ленка стремительной тенью метнулась к грабителям. Движения её были настолько быстрыми, что почти не замечались глазом, и через несколько секунд Матюха стоял на четвереньках, извергая из себя выпивку и закуску, а Сёма валялся на земле, и судя по судорожным бессмысленным движениям, уже в нокдауне. В этот момент девчонка встрепенулась и коршуном налетела на Ленку, размахивая руками, но после короткого резкого удара села на землю, залившись слезами.

— Я стражу позову, — заявила она рыдая.

— Ты совсем идиотка, что ли? — с удивлением поинтересовался я. — С каких это пор неудачливые уличные грабители зовут стражу?

— Ещё вопрос кому из нас поверят, — заявила она.

— Никакого вопроса, — заверил я её. — Поверят дворянам, то есть нам. Но я даже не стану поднимать вопрос о доверии. Я потребую допроса с эмпатом, и он моментально выяснит, что ты оговорила дворян, чтобы покрыть грабителей. Ты пойдёшь в тюрьму вслед за ними, и срок у тебя, кстати, будет больше, чем у них.

— Что же ты такой трусливый, — сменила тему она, — спрятался за свою девку.

Ленка тихо засмеялась.

— Я не люблю драться, — серьёзно объяснил я, — а моя жена любит, вот и всё. Ну ладно, пора посмотреть, что за улов тут у нас.

Я подошёл к Сёме, который уже пришёл в себя и ошалело тряс головой, пытаясь понять, что же с ним произошло. Я пнул его в бок, заставив охнуть.

— Ты лучше лежи смирно, — посоветовал я ему, — а то я тебе что-нибудь сломаю. Дай-ка свою карточку гражданина.

Потребовалось ещё несколько пинков по рёбрам, чтобы он неохотно протянул свою карточку. Порядком протрезвевший Матюха свою карточку отдал без дополнительного стимулирования.

— Фамилия одинаковая, — заметил я. — Братья, что ли?

— Братья, — мрачно подтвердил Семён.

— А она тебе кто?

— Сеструха.

— У вас в семье, похоже, только сестра умная, — рассеянно заметил я, изучая карточки. — Лен, ты будешь смеяться, но они оба с «Милика». А код подразделения двадцать четыре на «Милике» — не помнишь, что это у нас такое?

— Помню, — сказала Ленка посмеиваясь. — Это кузнечно-прессовый.

— Кузнецы, значит. И дух ваш молод[6], да?

— Чевось? — тупо переспросил Сёма.

— Тебе не кажется, Лен, что вокруг нас как-то слишком уж много кузнецов? — спросил я, не обращая внимания на Семёна.

— Ну с этими-то кузнецами мы легко можем расстаться, — улыбнулась Ленка. — Что ты собираешься с ними делать? Сдать страже?

— Не хотелось бы позориться, — задумчиво сказал я. — Представляешь, как я буду объяснять страже, что меня грабят мои собственные рабочие?

Со стороны девчонки донеслась волна ужаса, которая тут же сменилась отчаянием. Она сидела на земле и тихонько всхлипывала, явно не ожидая уже ничего хорошего.

— Значит так, Семён, и ты, Матвей, — начал я, приняв, наконец, решение. — Завтра вы явитесь на завод как обычно, на проходной доложитесь охране и будете там ждать Антона Кельмина. Карточки ваши будут у него, он и назначит наказание. А теперь поднялись и пошли вон отсюда.

Долго себя упрашивать они не заставили. Уже через полминуты до нас доносился забавный диалог издалека:

— Ну что ты дерёшься, Настька, — плаксиво басил Семён.

— Погоди ещё, вот дома батя вам пропишет, придуркам, — злым голосом сулила Настька.

— Ну чё ты, Насть, зачем бате рассказывать.

Ленка засмеялась, слушая удаляющиеся голоса.

— Что ты с ними решил-то?

— Скажу Антону, чтобы подыскал им на завтрашний день работку потяжелей и погрязней. Канализацию почистить или ещё что-нибудь в таком роде. Самое то с похмелья.

— Разжалобила она тебя?

— Разжалобила, — признал я. —