Читать книгу - "Ложная тревога - Вернор Виндж"

Данбар осекся: казалось, он был потрясен мыслью, которая только что посетила его.

– Подождите. Я вижу еще одну причину, по которой ситуация оказывается весьма щекотливой. А если Норман попадет в руки иностранным шпионам? Это будет величайший успех шпионажа в истории человечества.

По губам Педерсона скользнула мимолетная улыбка.

– О, у вас начинают открываться глаза. Да, кое-какие данные, если они попадут в руки не тем людям, позволят уничтожить все, что есть на Земле. Ну, некоторые, возможно – только Соединенные Штаты. К счастью, я почти уверен: поскольку красные снова переживают период разрухи, им пришлось если не свернуть свою деятельность за океаном, то свести ее почти к нулю. Насколько я помню, в Мичигане всего один их агент – ну, может быть, двое. Возблагодарим же Бога за эту маленькую милость.

* * *

Борис Кученко почесал затылок. Вид у него был жалкий. Еще несколько минут назад он радостно предвкушал, как получит свое еженедельное пособие по безработице и проведет первую половину дня, выдергивая статьи из «Дайджеста Вооруженных сил НАТО», чтобы послать их в Москву. А сейчас этот плешивый болван расхаживает тут как царь и вот-вот все испортит. Кученко повернулся к своему противнику и попытался сделать хорошую мину при плохой игре.

– Простите, товарищ, но у меня приказ. Как дипломатический представитель Советского Союза на Верхнем полуос…

Тот презрительно фыркнул.

– Скажете тоже – «дипломатический представитель»! Вам это и в голову не приходило, Кученко, но вы – нуль без палочки, тупая марионетка! Советские разведслужбы вбили вам в голову, что СССР развернула мощную шпионскую деятельность. Да будь у меня пара хороших агентов в Маркетте, я не стал бы связываться с такими идиотами, как вы.

Иван Слив был шпионом от бога – если так можно сказать о русском шпионе. За неприметной внешностью человека средних лет скрывался блестящий ум. Слив говорил на пяти языках и превосходно разбирался в технике, географии и истории – настоящей истории, а не американских заказных сказочках. Он мог с блеском поддержать разговор на светском рауте за коктейлем и с тем же успехом совершить политическое убийство. Слив был единственным, кто действительно занимался шпионажем на крайне важном в военном отношении Верхнем полуострове. Он и еще несколько талантливых агентов сосредоточили свои усилия на том, чтобы собрать информацию о базе Сойер и непонятном объекте под названием «Первая Зона Безопасности».

Создание Бендером термоядерного двигателя привело к экономической депрессии мирового масштаба, и бюрократическая система России достойно встретила этот вызов, продемонстрировав ударопрочность, которой не позавидовал бы и размоченный сухарик. Советская экономика развалилась, причем ситуация оказалась куда более плачевной, чем в большинстве крупных стран. В то время как Соединенные Штаты почти оправились от упадка, вызванного неограниченным доступом к источнику энергии, контрреволюционные армии подошли к Москве с запада… и с востока тоже. Лишь пять из десяти баз межконтинентальных баллистических ракет осталось в руках Партии. Однако в одном «товарищи» проявили сообразительность. Если вы не можете одолеть врага грубой силой, вы можете победить его хитростью. Во-первых, спутники-шпионы стали действовать куда активнее; во-вторых в пещерах под Уралом начал разрабатываться некий секретный проект. Об этом проекте Слив старался не думать вообще – он был одним из немногих посвященных, и это знание должно было оставаться при нем. Слив пристально посмотрел на Кученко.

– Слушай, ты, жирный болван. Объясняю тебе последний раз, и по возможности односложно. Я только что получил новость с Сойера. Проект, с которым штатники так носились, накрылся. Подопытная свинка – или над кем там они ставили эксперименты – сбежала из подземного лабиринта, и теперь ее ловит добрая половина всех солдат на Полуострове. Они думают, что она в Маркетте.

Кученко побледнел.

– Исследование биологического оружия? Товарищ, это могло быть… – при одной мысли о такой возможности толстяку становилось дурно. Слив выругался.

– Нет, нет, нет! Военным приказано поймать животное, а не уничтожить. Мы – просто сотрудники посольства, которые случайно оказались в Маркетте, и у нас есть шанс пройти сквозь кордоны – а город оцепят, можете не сомневаться. Мы минуем их и… – он смолк и напряженно прислушался к жужжанию, которое становилось все громче на протяжении последних минут. Потом быстро пересек комнатушку и распахнул окно. Рама угрожающе скрипнула. Холодный воздух, казалось, не ворвался, а медленно втек в комнату. Под окном плескалось озеро, волны шлепали о сваи огромного механизированного пирса, в котором волей случая разместилась их штаб-квартира. Слив ткнул пальцем в небо.

– Видишь? – рявкнул он. Кученко выглядел совсем жалко. – Штатники подняли авиацию. Самолеты, наверно, уже пять минут крутятся над городом. Пора в дорогу, приятель!

– На самом деле, – начал он, – я не уверен, что это правильно, товарищ. Мы…

* * *

Туман рассеялся, осталась только мелкая морось. Джим Трэли вел свой рудовоз через Маркетт в направлении береговой линии. Водитель был пьян в хлам, но его рука по-прежнему крепко сжимала загривок Нормана. Рудовоз свернул на другую улицу, и Норман впервые в жизни увидел Верхнее Озеро. Каким оно было серым и холодным! Казалось, что за волнорезами его поверхность соединяется с угрюмым небом. Рудовоз снова завернул. Теперь они ехали параллельно берегу, вдоль ряда погрузочных пирсов. Несмотря на широкие, как у катка, колеса, машина то и дело подскакивала на выбоинах: состояние дорожного покрытия не соответствовало никаким стандартам. Дождевая вода скапливалась в этих ямах, и машину время от времени обдавало брызгами. Трэли, очевидно, хорошо представлял, куда надо ехать. Вскоре он сбросил скорость и припарковал рудовоз возле тротуара.

Затем он распахнул дверцу и вылез наружу, таща за собой Нормана. Каким-то чудом шимпанзе удержал равновесие и не приземлился на собственную макушку. Трэли совсем развезло, и он бормотал без умолку:

– Пс… следний раз вожу это ведро… Пусть сами возят свое хозяйство… Скатертью д… дорожка… – он пнул колесо. – Только пог… дите, прихвачу несколько «бендеров»… И вы у меня п… пляшете.

Он подтолкнул Нормана и направился через улицу.

На берегу было почти безлюдно. Трэли направлялся к единственному в округе заведению, которое по какой-то причине работало. Заведение называлось «таверной», но на деле было баром и выглядело плачевно. «Алюминиевые» наличники на двери давно покрылись ржавчиной, а ячейка памяти проектора страдала приступами амнезии, в результате чего надпись, которая высвечивалась в воздухе над входом, выглядела следующим образом:

ТАвер на «П яная СосИска»

Трэли ввалился в бар и втащил за собой Нормана. Не исключено, что в былые времена внутреннее помещение было ярко освещено, однако сейчас работали только два или три светильника, и те в дальнем углу. Трэли подтолкнул шимпа вперед: ему не терпелось продемонстрировать всем свою «говорящую мартышку». Однако, демонстрировать было некому. Никто не сидел за столиками, хотя на некоторых красовались мокрые кольца, которые оставляют кружки пива. В глубине помещения бармен вел оживленную дискуссию с четырьмя или пятью посетителями.