Читать книгу - "Звездолеты погибшей империи - Сергей Ястребов"

— Так превратите ее в войну на один фронт!

— Превратим. В какой–то момент. Но пока стоило бы разобраться с проблемами на самой Антиохии. Я верно понимаю, что у вас тут все–таки начались наземные боевые действия?

На это Александр вообще не стал отвечать. Просто переадресовал вопрос небрежным жестом куда–то влево.

— Да, начались, — сказал Филипп Вишневецкий. — Мятежники отбросили дивизию генерала Кантакузина и продвигаются в сторону Каракки.

Ангел вздохнул.

— Они применяют авиацию?

— Только тактическую.

— Будет и стратегическая, — пообещал Ангел. — Забыл сказать: раз уж я сюда прибыл, у меня тоже есть вопросы.

Негропонти и Вишневецкий переглянулись. Кивнули.

Ангел покосился в сторону четвертого собеседника, Негропонти–младшего. Вид у него был отсутствующий, как у юного поэта, обдумывающего стихотворение. Но было ясно, что он внимательно слушает.

— Собственно, вопрос у меня один. Что предполагается делать с мятежным Корпусом варягов?

Вишневецкий вздохнул.

— Тут несколько идей. Во–первых, есть наземные генералы, которые рвутся в битву и говорят, что они за пять дней… и так далее. Генералы всех времен одинаковы, как вы знаете… Во–вторых, есть мы с Кириллом. Мы считаем, что проблему можно решить дипломатическими методами… По крайней мере, хотим попытаться. И в-третьих…

— Простите. Вы наверняка уже обращались к генералу Красовски. Он вам ответил?

— Нет, — ответил Вишневецкий, помешкав.

Ангел сделал паузу, которая была красноречивее любых слов.

— Почему вы так поздно меня позвали? Почему? Если бы я прибыл на восемь часов раньше, Вардан не успел бы уйти. А теперь его бесполезно преследовать. Я, кстати, удивлен, что они не взяли с собой Корпус варягов, — Ангел усмехнулся. — То есть я понимаю, что на первое предложение о совместной эвакуации Красовски ответил им «нет». В лучших нордических традициях, так сказать… Но ведь первое «нет» — это только начало переговоров. Я уверен, что Красовски можно было уговорить с ними объединиться. Если бы Хризодракон, Бертольд и Флавий захотели. Но они не захотели! И теперь мы имеем следующее, — Ангел прошелся взад–вперед по белому полу. — На Карфагене у них единая группа, которой вполне достаточно для удержания планеты и в которой нет никаких проблем с субординацией. А варягов они бросили здесь, создав нам страшную угрозу. Мы не можем никуда двинуться, пока не договоримся с варягами. Или не уничтожим их. Очень красивый ход. Чем тащить Красовски на Карфаген, где пришлось бы неперывно бороться с ним за власть, они оставили его нам на съедение. Связав наши руки тем самым. Господа, вы сознаете, что нас переиграли?

— В дебюте, — не выдержал Вишневецкий. — Впереди еще вся партия. Адмирал, я уверен, что у вас, кроме ругани, есть еще какие–то предложения. Может быть, выскажете их?

— Мне надо подумать, — сказал Ангел.

Дверь открылась без стука. Человек в красивой гвардейской форме шагнул в зал — осторожно, как будто был здесь впервые. Этого человека Ангел заочно знал. Капитан Лакатос, начальник охраны старого графа и самый доверенный его приближенный.

— Да, капитан? — сказал Вишневецкий.

Дальнейшее произошло очень быстро. Ангел так и не понял, откуда в руке Лакатоса взялся пистолет. Выстрел хлопнул не громче, чем пробка от шампанского. Вишневецкий грохнулся на пол. Еще три выстрела прозвучали подряд. Кириллу пуля попала в голову — он опрокинулся вместе со стулом. А граф Александр так и остался в прежней позе. Живой он мало отличался от мертвого, только вот темная кровь стекала теперь по руке.

Лакатос спрятал пистолет, посмотрел на Ангела и широко распахнул дверь.

— Прошу вас, ваше могущество, — сказал он. — Вас ждут.

Георгий Навпактос прилетел в поместье Бериславичей под вечер. Обсаженная гигантскими тополями дорога, выложенная гранитными плитами, и алый свет заката — эта картина запомнилась Георгию надолго. Впрочем, хоботы зениток на подлете он заметил тоже. Владельцы горных поместий были вынуждены регулярно держать оборону и умели это делать.

Август Бериславич принял Георгия в большой комнате, где рядом с заваленным распечатками штабным столом несколько неожиданно смотрелся старый клавесин. Скорее всего, конечно, не истинная земная старина, а реставрат. Интересно, из чего он сделан — не из кипариса ли?..

Бериславич сдвинул бумаги, дождался, пока на стол поставят кофейник, и сказал:

— Слушаю вас, господин контр–адмирал.

Георгий невесело улыбнулся. Погоны контр–адмирала он получил от Андроника в момент прибытия на Карфаген. Первые сутки были сумасшедшими. Георгий только сейчас понимал, какая это была авантюра — с ходу брать власть над целой планетой. Ну, а куда было деваться?.. Чудо, что никого не сбили и что корпусу Флавия не пришлось вести бой. Просто чудо.

— Империи больше не существует, — сказал Георгий. — Я понимаю, что мы приносили присягу Велизарию и будем за него сражаться. Никто из нас не узурпатор. Но единая система управления рухнула полностью. Если мы хотим ее восстановить, это… будет чисто военной задачей. Увы. Возможна ситуация, когда космофлоту придется уйти, чтобы действовать в другом месте. И мы хотим быть уверены, что хотя бы на Карфагене все стабильно. Понимаете? Скажите, что вам нужно. Вооружение, любая матчасть — называйте. Достанем, что сможем. Я здесь в роли представителя командования.

— Я должен поразмыслить, — сказал Бериславич. — Здесь в горах бродят шайки недобитых «синих», у иных из них есть даже бронетехника. Хотя, может, это обычные разбойники. Нам все равно.

— «Синие» — это республиканцы?

— Наверное, — сказал Бериславич. — Мы с ними не беседуем.

Георгий кивнул. После того, что повстанцы сделали три года назад с семейством Вранов, нобили Севера договорились не брать их в плен. И не принимать сдачу.

— Вы должны знать, что с «синими» начаты переговоры, — сказал Георгий. — Вожак «синих», Морвен Руссо, согласился встретиться с генералом Флавием. Я думаю, что встреча уже произошла, пока я летел.

— Флавий… — протянул Бериславич. — Вы хотите сказать, что главный на Карфагене сейчас он?

Георгий замялся. Вопрос был щекотливым. Аттик Флавий не только не рвался в главнокомандующие, но и пытался всеми силами откреститься от навязываемой ему роли экзарха. Но после долгого спора он отступил перед тем фактом, что больше некому. Хризодракон с его устрашающей репутацией не подходил ни для какой публичной должности абсолютно. Андронику следовало заниматься флотом. А Рудольф Бертольд был просто слишком молод.

— Формально да, — сказал Георгий.

Бериславич покачал головой. Георгий не понял, одобрение это или возражение.

— Дело вот в чем… Если я буду говорить с другими нобилями — а вы ведь именно этого от меня ждете, да? — мне придется как–то объяснять, на чьей мы вообще стороне. Людей, которые переговариваются с «синими»? Это мало кого порадует, — он усмехнулся.