Читать книгу - "Волновая функция - Эдуард Катлас"

Края ее крошились, но из того, что не развалилось сразу, я наскреб себе на балахон с дыркой для головы.

Потом нашел какой-то шнур, достаточно прочный, чтобы не рваться под малейшей нагрузкой, но тоже пролежавший достаточно давно, чтобы я смог его перетереть и подпоясаться его куском. Внутри оплетки торчали мелкие провода, так что, наверное, это был все-таки кабель.

Героем боевика в такой одежде я себя не почувствовал, и вообще выглядел глупо, но это было лучшее, что я мог пока что придумать. Станок раскурочивали нещадно, и облазив его весь, я нашел себе еще кусок мягкого металла, и еще пару метров кабеля. За неимением лучшего, забрал и их.

Как-то я не слишком полагаюсь в доброту вселенной в частности и разума в целом. Конечно, воевать не хочется, но и умирать из-за глупости и наивности тоже. Я наскоро заточил кусок металла прямо о станок. Нет, ножом это не стало, — по прежнему тупой кусок металла. Но у него появилось нечто, напоминающее лезвие — минут за десять я мог бы даже им не перерезать, а скорее перетереть какой-нибудь кабель. У него появилось острие, которым можно было только потыкать в кого-нибудь до щекотки. И даже рукоять из-того же кабеля, намотанного на железку.

За неимением лучшего, сойдет. Хотя бы для того, чтобы сделать оружие получше, или довести до ума это, когда появится возможность. Хотя металл был слишком мягкий, чтобы рассчитывать на серьезный нож.

Лучше найду трубу, толку будет больше.

* * *

Я не дошел до поверхности этого зала.

Даже до середины стены не добрался. Приходилось все время искать обходные пути, лестницы, иногда опять спускаться вниз, заглядывать в какие-то коридоры, не решаясь в них углубляться, и идти, и идти. Может быть, был путь покороче. Может, тут вообще где-то прямо рядом со мной проходил магистральный лифт с самого низу до самого верха.

Но я его не нашел, поэтому шел пешком.

С жалким подобием ножа в руке и куском кабеля, закинутым на плечо. Про мой изысканный гардероб можно даже не упоминать.

Таким они меня и увидели.

Я проходил мимо очередного коридора и замер, почувствовав движение. Остановился, повернулся — прямо навстречу мне шли пятеро, которые тоже сразу остановились. Испуга в их глазах я не увидел, скорее удивление. Люди, вполне себе люди, трое мужчин, две женщины.

В темных комбинезонах с иголочки, с кучей карманов и застежек, явно одежда для техников. С короткоствольным оружием в руках, рядом с которым моя железка выглядела даже не жалко, а скорее смешно.

Шедший впереди чуть повернул голову и что-то сказал соседу.

Явно что-то наподобие «откуда здесь взялось это пугало».

Затем он чуть шевельнул стволом автомата. Жест был однозначен, и я бросил подобие ножа на пол. К моему сожалению, нож провалился между ячейками решетки и глухо позвякивая при ударах, улетел куда-то вниз. Конечно, не дизайнерская версия, но на его изготовление я потратил время. Жалко.

Старший что-то несколько раз меня спросил, но поняв, что языка я не знаю, махнул рукой. Меня не убили прямо там, что было прекрасно и внушало веру в человечество. И даже повели меня с собой, чему я вообще был безумно рад. Этот мир не пустовал, еще одной Обители получить в набор мне бы не хотелось.

С другой стороны, вели меня под чутким конвоем двух стволов, что говорило о том, что не все здесь так просто, как хотелось бы.

Вот я и нашел место для ночлега. Осталось убедиться в его безопасности.

III. Глава 2. Ковчег

Они двигались по какому-то заранее продуманному маршруту, по заранее распланированным точкам. Не разведка, не исследование, и уж точно не военная операция.

Скорее, тыловой патруль. Проверить, осмотреться, вернуться, доложить.

Им тут ничего не было внове. Они уверенно шли вперед, поворачивая в нужных местах, останавливаясь на привалы там, где я бы и сам остановился, если бы знал здесь все вокруг. Знакомая территория. За старшего был тот, кто махнул мне вначале стволом. Высокий, на две головы выше меня и остальных, и совершенно худой, даже комбинезон не скрывал его худобы. Лось.

Через пару часов, на привале, девушка кинула мне яблоко, и дала какой-то съедобный, но не более того, рацион. А яблоко было ничего так, вполне. Вкусное и наверняка полезное. Конечно, яблоком его можно было назвать только при богатом воображении, но отдаленно оно было похоже. И по вкусу тоже.

Они разговаривали между собой. Негромко переговаривались, когда шли, болтали, когда мы остановились на привал. Не пытались скрыть свое присутствие, но и не шумели слишком сильно. Скорее, это не скрытность, а некая базовая осторожность. Негромкий разговор во время ходьбы в этих коридорах и залах слышен далеко, но не сказать, чтобы сильно. Они просто не привлекали к себе внимания, но и не скрывались.

Я ловил каждое слово, постепенно выстраивая языковую модель, и к привалу уже начал примерно догадываться о значении отдельных слов.

И, судя по тому, как они шли, пешком, по этим коридорам, они здесь не были хозяевами. По большому счету, такими же гостями, как и я, может, только прибывшими в эту подземную гостиницу чуть пораньше и успевшими освоиться.

Чем больше мы перемещались, тем меньше я верил, что это станция. Слишком большие расстояния, слишком все неподвижно. И сила тяжести одна и та же, ничего не менялось, куда мы не перемещались. Если бы это была станция, то я бы уже должен был почувствовать перепады. Или нет?

Они устроили привал на внутренней площадке перед еще одним большим залом. Словно грот перед морским берегом. Площадка была утоплена внутрь стены, с достаточным пространством, чтобы вместить отряд и побольше нашего. Но при этом выходила на огромный зал, сродни тому, в котором я впервые встретил этот патруль. Не просто огромный, а настолько большой, что я не видел за переплетениями лестниц, оборудования и всего остального дальний конец этого зала. Площадка была значимо выше и дна тоже. Настолько, что когда я попытался разглядеть дно, выйдя на балкон, то меня опять замутило, а дно, при этом, я скорее почувствовал, чем увидел. По сгусткам огней освещения, расположению оборудования и всему прочему. Создатель этого место явно не сильно заботился о преобладании твердых поверхностей. По сути, большая часть того, что могло происходить в этом зале, вообще могла быть никак не связана с его дном, и осуществляться на любом уровне всех этих