Читать книгу - "Телепат - Тамара Крюкова"

Пока он растапливал печку, Женя хозяйничала на кухне. Разложив продукты, она приготовила чай с бутербродами и принесла в гостиную. Горячий чай пришелся как нельзя кстати. Олег проголодался и набросился на еду, но, глядя на Женю, смутился. Девушка задумчиво сидела на диване, поджав под себя ноги и грея ладони о чашку. К еде она даже не притронулась.

– Что ты такая угрюмая? – спросил Олег.

– Я не люблю здесь бывать, – сказала Женя.

– Почему?

– Это старая дача. Папа построил новый особняк ближе к городу, чтобы можно было там жить круглый год. Но мама попросила, чтобы этот дом не продавали.

– Я бы тоже его ни за что не продал. Он светлый, – улыбнулся Олег.

– Да, большие окна наша семейная страсть, – кивнула Женя.

– Я не про окна.

– А про что?

– У меня бабушка говорила, что иконы бывают намоленные. Я тогда не понимал, как это. А теперь я это чувствую. Светлые и темные мысли ощущаются по-разному. Я не могу этого объяснить. А что с твоими родителями? – решился спросить Олег.

– Автокатастрофа, – коротко объяснила она.

– Давно?

– Три года назад.

Олег почувствовал, что ступил на запретную территорию. Этого вопроса было лучше не касаться. Сейчас, когда он едва не потерял мать, он понимал, как тяжело в одночасье лишиться обоих родителей. К тому же, судя по атмосфере, сохранившейся в доме, у них была хорошая семья.

Олег прошелся по комнате, разглядывая картины и со вкусом подобранные безделушки. Его внимание привлекла лежащая на подоконнике фотография Жени в обнимку с мужчиной намного старше нее. Прильнув друг к другу, они счастливо улыбались в объектив. Мужчина был полноватым, с редеющими волосами и крупным носом. Его вряд ли можно было назвать красавцем. Олега покоробило видеть Женю в объятиях такого старикана.

Он взял снимок в руки и внезапно ощутил пустоту. Людей с фотографии уже не было с живых. Или мертв только мужчина?

– Кто это? – спросил Олег.

– Мои родители.

У Олега вырвался вздох облегчения.

– Так это твоя мама? Такая молодая?

– Она всего на три года моложе отца. Просто всегда следила за собой.

– Ты так на нее похожа. Я сначала подумал, это ты.

– Когда она была жива, все говорили, что я ее полная противоположность.

– Не знаю. Может, по характеру, – сказал Олег, разглядывая снимок. Теперь он заметил, что женщина на фотографии старше, чем ему показалось на первый взгляд.

– Угу. Ее все любили. А я была выродком. Как говорят, в семье не без урода.

– Хорошенький урод, – невольно улыбнулся Олег. – А по-моему, родители тебя очень любили.

– Заткнись! Ты еще будешь тут мне на психику давить, – резко оборвала его Женя.

– Ты чего взбесилась?

– Не твое дело.

– Мое. Что ты сидишь, как сыч?

– Да пошел ты! Кто ты такой, чтобы лезть в мою жизнь, – окрысилась Женя.

– Ты же влезла в мою. Я тебя, между прочим, тоже не просил. Так что не выделывайся. Лучше бутерброд съешь. Больше пользы будет.

– Я здесь буду командовать, понятно?

– Упасть? – спросил Олег.

– Чего? – не поняла Женя.

– Ну, может, мне упасть и отжаться?

– Ах ты…

Женя вскочила и в ярости сжала кулаки. Олег тоже, не торопясь, поднялся с кресла. Они сверлили друг друга взглядом. Олег ощутил, как уязвима Женя. Сейчас ему ничего не стоило пролистать сокровенные файлы ее сознания. Его почти засасывало в ее мысли, и ему пришлось приложить усилие воли, чтобы удержаться от искушения. Он и сам не мог объяснить подобной щепетильности. Женя интриговала его, но по какой-то непонятной причине, Олег установил для себя табу на проникновение в потайные уголки ее души.

Он резко отвел взгляд. Женя устало опустилась на диван.

– Ладно, забудь. Просто вспомнила всякое.

Олег неосознанно провел тыльной стороной ладони по Жениной щеке, взял за подбородок и поддернул вверх.

– Жизнь это прекрасная штука, если уметь ею пользоваться.

Женя вздрогнула и в ужасе уставилась на Олега. Это был жест и слова отца, когда тот ее успокаивал. Отец точно также брал гладил ее по щеке и произносил эту самую фразу. На мгновение ей почудилось, что отец здесь и говорит с ней устами Олега.

– Почему ты это сказал? – спросила Женя.

Олегу стало неловко за свой странный поступок.

– А разве не так? – смущенно проговорил он.

Несколько мгновений в комнате стояла тишина, а потом Женя медленно произнесла:

– Может быть, даже лучше, если я тебе обо всем расскажу. За все когда-нибудь надо отвечать.

– О чем ты?

– О родителях. Я их убила.

– Что? – переспросил Олег.

Он подумал, что ослышался. Он ожидал услышать что угодно, только не такое признание.

– Я их убила, – бесцветным голосом повторила Женя.

– Ты… – он хотел сказать «шутишь», но слово вряд ли было уместно, поэтому он тупо спросил: – Как?

Женя три года таскала на себе веригу вины и рядилась в непрошибаемую, железную леди. Но оказалось, что маска не приросла. Под ней по-прежнему зияла рана. Женя вдруг осознала, как устала нести этот груз. Слова потекли сами.

– Они собирались сюда на выходные. Мама любила этот дом больше, чем новый. Здесь почти все сделано ее руками. А я хотела остаться в городе. Мы сильно поругались. Им не нравилась моя тогдашняя компания. Отец сказал, что если я с ними не поеду, то он меня запрет, и я буду сидеть дома, пока они не вернутся. Я тогда сильно взбесилась. Наорала, что мне без них лучше, и я буду рада, если они вообще не вернутся. И они не вернулись. Грузовик вылетел на встречную полосу. От машины остался лом. Папа умер сразу, а мама, не приходя в сознание, в больнице. Я даже не успела ее повидать.

– Но… это же случайность.

– Случайность? – Женя помотала головой. – Нет. Я все время думаю, что если бы тогда так не сказала, они бы остались живы. Говорят, мысли материальны.

– Но не настолько же. Мало ли что люди друг другу говорят, – пытался успокоить ее Олег. Он вспомнил, как винил себя в том, что случилось с матерью.

– Ты не знаешь всего. Я ревновала маму к отцу. Он был такой обаятельный, эрудированный, блестящий. Всегда в центре внимания. А она жила у него в тени. Такая серая мышка, хотя знала три языка, была талантлива, – Женя махнула в сторону картин, – но у нее совсем не было амбиций.

Олег представил себе полу лысого, носатого старикана с фотографии и его ослепительно красивую жену. Казалось, Женя говорит о других людях.