Читать книгу - ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай"

каким. А вот плод скоротечной любви рыцаря закатного королевства и главы имперского рода, господин Рейнлиен, с явным трудом выбрался из седла, тихо матерясь и проклиная какого-то сумасшедшего мага.

— Господин, — я изобразил лёгкий поклон. — Что привело вас сюда?

Тот отрицательно закачал головой, давая понять, что не согласен с таким обращением.

— Господин остался в Триеме, сюда же, превозмогая дорожные трудности, прибыл мечник Рейн. Что же касается причины… Ты же сам предлагал мне когда-то роль в своём спектакле. Пусть ненадолго, но я хочу попробовать свои силы на этом поприще.

После чего, глянув мне за спину, добавил:

— А кого это там твои люди закидывают в телегу?

— Не обращай внимание, — успокоил его я. — Убираем уже ненужные декорации.

Глава 9

Блурвеля мы нашли в бараке, возле кровати леди Ерины. И по одному его виду было понятно, что мага сейчас лучше не отвлекать. Поэтому я решил пока пообщаться с Рейном, который несмотря на свой нынешний высокий статус был готов разговаривать на равных. Правда, это не отменяло его скверный и язвительный характер.

— Как дела у отца? — спросил он меня. — Ещё не пожалел, что связался с тобой и отрастил себе длинные уши?

— Думаю, скоро у тебя будет хорошая возможность спросить у него об этом лично. Нужно лишь вызволить его из лап лорда Рейхарда. Но раз вы здесь, значит готовы помочь с обменом?

— Так и есть. Но не безвозмездно. Ты наверняка об этом догадывался, когда отправлял своё наглое письмо моей матери.

— Я, если честно, думал, что вы мне ещё приплатите за такую прекрасную возможность пощипать главу рода Вестелин.

— Одно другое не исключает. Но это будет зависеть от того, какую именно информацию нам удастся заполучить от его дочери, и будет ли она сотрудничать с нами. Всё это мы сможем обсудить чуть позже вместе с… Хески.

— Само собой, — кивнул я, давая понять, что принимаю правила игры. Мастер Блурвель не хочет афишировать своё присутствие здесь, и наверняка у него на это есть причины.

— А сейчас я бы предпочёл где-нибудь прилечь. И желательно там, где меня не закусают клопы.

— Тяжёлая дорога? Судя по твоей походке, кое-кто забыл подлечить тебя сегодня.

— Лучше не напоминай, — Рейн аж поморщился от смены темы разговора. — Это он так… воспитывает меня за мой излишне острый язык. За время пути мы немного устали от общения друг с другом.

— Охотно верю. Тогда выбирай любую незанятую койку. А с клопами договаривайся сам, нас они не слушаются. Им, знаешь ли, всё равно чью кровь пить, благородную или не очень.

Закончил мастер только с рассветом, но в отличие от того же Рейна выглядел вполне себе свежим и бодрым. Тем же утром он посетил овраг, ставший пристанищем для тел дезертиров, которых мы по его же совету предварительно избавили от всей одежды. Так себе работёнка, но зато теперь по заверению сильнейшего в Империи мага аспекта жизни уже через 3–4 дня здесь ничего не смогут найти даже с собаками. Разве что металлические вставные зубы, которыми щеголяли некоторые из налётчиков. Хотелось бы, конечно, понаблюдать и за самой техникой, и последующим процессом, а ещё лучше, чтобы это сделал Зеф, но такой возможности мне не предоставилось. Колдовал Блурвель в одиночестве, а разлагающиеся трупы фермер засыпал землёй.

К вечеру Ерина начала постепенно приходить в себя, язвы никуда не пропали, но бледная кожа начала приобретать здоровый цвет, а сама она куда охотнее есть бульон. Вместе с едой ей периодически давали несколько капель жидкости из склянки ярко-синего цвета. Броской и запоминающейся. Пару раз я слышал, как Рейн прямо при пациентке обмолвился о том, что это алхимия 5-го ранга. Вот только я в ней так и не сумел разглядеть хоть крупицу силы. Похоже, спектакль, про который говорил Рейн, уже начался.

На следующий день мы отправили письмо в Пуёль, в котором принимали условие сделки, предложенные Рейхардом. 30 золотых монет в обмен на информацию о местоположении его дочери. Деньги нам должны были доставить во всё тот же придорожный трактир, вот только сами мы ждать будем в паре лиг к северу. И знал об этом лишь Кромвель, которому я послал соответствующий сигнал незадолго до обозначенного времени. Если на сделку придёт кто-то другой, то уйдёт ни с чем.

К этому моменту Ерина уже была полностью в сознании и свободно разговаривала. Общению с кем бы то ни было ещё она предпочитала общество молодого Рейна, который был с ней непривычно вежлив и обходителен. Блурвель же, исполняющий роль то ли слуги, то ли телохранителя, старался лишний раз не показываться ей на глаза. Как и я, ведь ничего хорошего или хотя бы цензурного нам сказать друг другу было нечего.

Когда я увидел всех Зайцев в полном здравии и при своём имуществе, то понял, что найти компромисс с лордом Рейхардом мы всё же смогли. Осталось договориться с собственной совестью, передавая прибывшему вместе с наёмниками десятку гвардейцев нашу недавнюю пленницу. В этих играх благородных особ пострадало немало простых людей, и, похоже, ни одна из сторон не считалась с такого рода потерями и особого раскаянья не испытывала. На вселенскую карму рассчитывать не приходилось, оставалось лишь уповать на то, что возможность всё расставить по своим местам мне ещё предоставится. А пока…

Пока куда важнее было обеспечить безопасность отряда и нашего друга — мастера Кромвеля, который в трудную минуту взял под свою защиту моих людей. Обмен прошёл хоть и напряжённо, но без происшествий. Не будь с нами господина Рейнлиена, который не постеснялся представиться и выступить гарантом честности сделки, возможно, так просто для нас всё могло и не закончиться. Ведь среди этого десятка гвардейцев не было ни одного простого и неодарённого воина. Со стороны Рейхарда участвовал всё тот же помощник, который сопровождал нас не так давно в Пуёле, он же и передал кошель с монетами.

И лишь после того, как Ерина в сопровождении людей своего отца скрылась из поля нашего зрения, все смогли немного выдохнуть. И первым это сделал Дунвест, хлопнув по протянутой руке Хески, которого считал своим давним другом, а за тем и вовсе по-отечески обнял сына, от чего его молодые кости чуть не треснули.

— Заду-уши-ишь, — притворно прохрипел Рейн, ничуть не стесняясь такого проявления отцовской любви. —