Читать книгу - ""Подводный волк" Гитлера. Вода тверже стали - Вильгельм Шульц"

— Хельмут Ройтер, мой… друг.

— Да? Оч-ч-чень приятно!

Может быть, Ройтер сделал ошибку, но когда пьяный незнакомец протянул ему руку, он не протянул свою в ответ.

— М-да? — Незнакомец удивленно рассматривал свою пятерню, искал, наверное, что в ней не так, но не нашел и вопросительно уставился на Ройтера.

— Анна, что это?

— Ну… — замялась Анна, — это… друг школьный…

— Не слишком ли много у вас друзей, сударыня? — Ройтер расхохотался. — И я — друг, и он — друг…

Ответом была серия неопределенных жестов. Анна делала вид, что собирает с подноса изящные фарфоровые чашечки. Это не какая-нибудь Саксония, это настоящий Китай…

— Дорогой друг, можно вас попросить на пару слов, — обратился Ройтер к пьяному посетителю.

— Меня? — удивился друг. — Меня?

— Ну да, прошу вас…

— Хельмут! (вот это уже знакомый тембр голоса). — Хельмут, не смей!

Как вы говорили? «Настоящий мужик ничего не слушает, что ему говорят?»

Ройтер пропустил это замечание мимо ушей. Он же настоящий мужик, правда же?

Вообще создание, которое он застал в кресле, да, черт возьми, в доме своей жены и сына, было уникально убогим. Настоящий «унтерменш». Низкорослый, круглоголовый, лысоватый (в таком-то возрасте), особенно смешно на нем выглядели круглые очки-велосипед. При самой грубой оценке соотношения сил он доставал Ройтеру, ну, в лучшем случае, до плеча…

— Хельмут! Прекрати!

— Сейчас, милая, одну минуточку.

— Да. Анхен, одну-у-у-уминуточку… точку… одну…

— Шагай, дорогой…

Они вышли во двор. «Друг детства» смотрел на Ройтера затуманенным взором сквозь дурацкие очки-велосипед и всем своим видом демонстрировал свой особый статус.

— Слушай, приятель, — начал Ройтер, — я не знаю, кто ты такой, но я хочу тебя попросить. Очень попросить… Эта женщина и ее ребенок мне очень дороги, и я не хочу, чтобы кто бы то ни было нарушал их покой. Уже ночь. Я не знаю, как вы собираетесь добираться до дома, но ведь вы как-то добрались сюда. Так вот, я вас очень вежливо прошу, постарайтесь убраться отсюда в том же направлении, откуда вы пришли.

Придурок невпопад кивал и выпучивал глаза, пока Ройтер говорил свой взвешенный текст, и наконец произнес заплетающимся языком:

— Ты кто такой?

А вот этого говорить было не надо. «Я — твой п…ец!» — хотел сказать Ройтер, но вместо этого схватил гостя за грудки и треснул что было силы об стену дома. Здоровьем Создатель оберлейтенанта не обделил, и спортивная подготовка была в 1-й флотилии на высоте, а потому гостю пришлось туговато. Половина хмеля мгновенно улетучилась. Он обрел волю к сопротивлению и нацелил удар в лицо Ройтеру. Дверь распахнулась. На пороге стояла Анна.

— Немедленно прекратите! — заверещала она. Шум разбудил Ади, и он, естественно, тоже высунул голову посмотреть, что же там такое. Интересно же! Папа дома. Не страшно… «Унтерменш» дотянулся только до подбородка Ройтера. Удар пришелся по касательной.

Зато ответный удар Ройтер нанес кулаком в глаз. Может, не случилось бы ничего особо страшного, но у него на руке повисла визжащая Анна. Ее тело усилило энергию удара. На мгновение время как будто остановилось — рядом из пустоты как будто раздался голос командира БЧ: «Противник уничтожен, герр командир!» Результат поверг в изумление даже самого грозного «капитана-колбасу». Он почувствовал боль в костяшках пальцев. Когда он отнял руку, то увидел, что по ней течет кровь, его, Ройтера, кровь, а из ран на кулаке сыплются мелкие осколки оптического стекла… (Урод! Очки снимать надо было.) Ройтер поморщился. Ладно бы еще просто разбить очки в драке, но разбить их в глаз!

На этом месте у противника было сплошное кровавое болото. Глаза у парня уже, судя по всему, не было. «Б…дь, вот влип-то! — мелькнуло у Ройтера. — А ведь это штрафбат как минимум… Ах ты сука!» — взбесился Ройтер и принялся пинать противника что было сил ногами.

А, уже все равно! Штрафбат — так хоть не за просто так. (Он уже не сопротивлялся, а только охал.)

— Что ты делаешь! Ты же его убьешь! — кричала Анна, она повисла на Ройтере и колотила кулачками в пустоту.

Если бы в этот поздний час жители Потсдама еще не спали, то они могли видеть весьма странную картину. У ворот дома кувыркались и истошно кричали друг на друга: морской офицер, женщина в домашнем халате и некто в штатском, а вокруг бегал ребенок — он, пожалуй, говорил самое разумное: «Мама, уйди оттуда…»

Анна, в конце концов, притащила раненого в дом, чтобы оказать ему какую-то помощь. Тот бормотал какую-то нелепицу. Что-то вроде «не надо, мне совсем не больно».

— Все, уходи отсюда! — кричала Анна Ройтеру. — И никогда больше не приходи! Ненавижу тебя!

— Я и сам больше не приду, — прорычал Ройтер, выковыривая мелкие стекляшки из руки и обвязывая ее носовым платком. — Друг, понимаешь… а? Я — друг? Все! Хватит! Это твой выбор? — оставайся с ним… — Он сильно хлопнул дверью и исчез в темноте. Больше сюда он не вернется.

* * *

— Ройтер, ну скажите, почему за вами всегда тянется шлейф какой-то х…ни?!! — кричал корветтенкапитан Винтер.[123]— Вы хоть понимаете, что вы лишили глаза сотрудника Абвера?

«Твою мать! — мелькнуло у Ройтера. — Приплыли… Я не знал, что он сотрудник Абвера. К тому же он был пьян — буквально лыка не вязал… И что это меняет? Если это был бы добропорядочный бюргер, что, его можно сделать циклопом?»

— Я защищал честь женщины… Честь семьи… Своей.

— Ройтер! Вы понимаете, что я должен отдать вас под суд! Был бы это просто прохожий — вы бы разбирались в Kripo.[124]И то я бы вам не позавидовал, а так… Молите бога, черта своего — кого хотите, чтобы это все закончилось просто штрафбатом!