Читать книгу - "Рулевой - Билл Болдуин"

— Это проучит ублюдков! — торжествующе закричал кто-то.

Оглушительный взрыв прямо за мостиком, в штурманской рубке, чуть не выбросил Брима из кресла. Мостик заполнился летящими обломками обшивки и осколками гиперэкранов. В ходовой рубке воцарился хаос: крики боли, дым, искры. Карескриец почувствовал, что на спинку его кресла навалилось что-то тяжелое, и забрало его шлема покрылось красными брызгами, которые только размазались, когда он попытался вытереть их рукавом. Он обернулся и увидел обезглавленный труп, оседающий на пол в луже крови. Голова, словно мячик, подпрыгивала у ног Теады вместе с колебаниями гравитационного поля.

Корпус «Свирепого» продолжал содрогаться от новых попаданий третьего эсминца. Один особо мощный взрыв разворотил корпус, сорвав правый бот и воспламенив обшивку в офицерских каютах. Инстинктивно Брим уже понимал, что потерял все, чего добился в начале боя; перед его глазами возникла фотография маленькой сестрички в почерневшей рамке, потом он усилием воли заставил себя встряхнуться и отвернул эсминец вправо, выводя его из-под огня. Несколько попаданий из орудий малого калибра изрешетили то, что оставалось от гиперэкранов заднего обзора, добавив обломков на мостике. Краем глаза Брим увидел, как кто-то ползет по коридору, заливая палубу кровью из пробитого в нескольких местах скафандра. Потом к пробоинам добавилась еще одна, из которой ударил алый фонтан, заливший несколько ближних к телу пультов. Кто бы это ни был, он перестал ползти, и только волны гравитации подталкивали его вверх, пока тело не уперлось в штурманскую стойку. Брим разглядел нашивку с надписью «Мальдива».

Он закусил губу. Ну что ж, по крайней мере можно было не беспокоиться насчет огня с фортов. Ликсорианцы в точности следовали приказам, держась в стороне от схватки. Он обернулся и бросил взгляд на первый обстрелянный ими эсминец. Горевший в трех или четырех местах НФ-110 продолжал ответную стрельбу, но довольно вяло: судя по всему, попадания задели центры управления огнем, хотя двигательная установка, похоже, осталась неповрежденной. По крайней мере, с удовлетворением заметил Брим, облачники не предпринимали больше повторных нападений на Тандор-Ра.

Слева от них разворачивался для новой атаки третий эсминец. Две из девяти его башен замерли, орудия торчали под неестественными углами. Остальные семь продолжали вести частый и точный огонь, всаживая в «Свирепого» попадание за попаданием. Уж не на этом ли, подумал Брим, летит Валентин? Потом забыл об этой мысли — не до того было.

Скоро два корабля летели параллельными курсами над ярким диском Ликсора: «Свирепый» на светлом фоне, его противник в более предпочтительном положении, на фоне темного космоса — так по крайней мере казалось с места Брима. Ниже мостика палубы «Свирепого» превратились в месиво обломков. Корабль получил не меньше сотни пробоин. В трех жизненно важных зонах горели пожары. Судя по показаниям дисплея, лазарет был переполнен двумя с лишним десятками раненых, ожидавших своей очереди к занятым медицинским машинам. Между ними метался Флинн, старавшийся помочь самым безнадежным. Флинн был хорошим врачом — Брим знал это по собственному опыту. И все же до заката этого дня слишком многим из членов команды «Свирепого» придется умереть, несмотря на все его старания.

Брим не успел посмотреть на дисплей, показывающий интерьер лазарета, внимательнее — мостик начал наполняться клубами едкого черного дыма. Горело в районе кабинета Коллингсвуд. Горит металл, подумал он. Ничто не горит так, как металл, стоит ему разгореться.

Еще один разрыв разворотил броню обшивки где-то в районе башни «А» и рубки связи. Невероятно, но связь продолжала действовать, только дыма заметно прибавилось.

— Торпедный аппарат товьсь… пли! — скомандовала Фурье.

— Торпеды пошли, — доложил Барбюс.

— Это их проучит, — заметил кто-то.

— И еще как! — с надеждой в голосе отозвался другой.

— Ох, нет! — выдохнул третий голос, когда вражеский эсминец с неожиданной ловкостью увернулся от четырех из пяти торпед. Пятая торпеда, выпущенная с небольшим запозданием, довернула и поразила небольшую надстройку, превратив ее в груду пылающих обломков. Увы, это попадание не задело никаких жизненно важных органов корабля, и тот продолжал вести огонь как ни в чем не бывало.

— Этого я и боялась, — сердито буркнула Фурье. — Ладно, хоть попытались…

Новая серия разрывов легла вплотную у левого борта, срезав швартовочный купол, осколки которого со свистом полетели по мостику, разбив еще целые панели левых гиперэкранов. — Уф! — взревел Урсис, стиснув зубы и держась правой лапой за левое плечо. Брим увидел, как из дырки в рукаве медведя струится кровь. — Ну, — прорычал тот, — теперь этот Трианский ублюдок действительно дождется неприятностей на свою облачную задницу!

— Берегись! — послышался чей-то крик. — Теаду задело!

Брим обернулся и увидел, как его второй пилот, раскинув руки, упал лицом вниз на усыпанный осколками пульт; откуда-то из-под шлема сочилась и скапливалась лужицей на полу кровь.

— Эй, дайте кто-нибудь гермопластырь, быстро! — крикнул карескриец и тут же завалил израненный корабль в вираж, стремительно сближаясь с потерявшим ход первым эсминцем облачников. Те успели среагировать — в самый последний момент: то место, где они только что находились, расцвело торпедными разрывами; Фурье чуть не заплакала от досады.

Аварийная группа с лазерными топорами и гидравлическими ножницами резала искореженную переборку штурманской, чтобы освободить кого-то, зажатого между листами брони. Брим посмотрел на дисплей — в машинном отделении царил такой же хаос, как на мостике. У киля зияли пробоины, однако Бородову каким-то чудом удавалось заставить генераторы работать. Наверное, только скорости «Свирепый» был обязан тем, что еще оставался относительно цел — тем более что неприятельские корабли объединили усилия. Брим оглянулся и чуть не зажмурился: за одним из соседних пультов сидел обгорелый от пояса труп… В пробоине виднелся еще один, пронзенный острыми лепестками разорванной брони…

Двое залитых кровью санитаров извлекали безжизненное тело Теады из-за пульта, а тем временем второй вражеский корабль снова разворачивался для атаки. Однако Фурье тоже не теряла времени даром, и ее разлагатели нашли свою цель. Эсминец облачников покачнулся, и его мачта с КА'ППА-антенной исчезла в яркой вспышке, а потом и спасательный бот сорвался с креплений и, беспорядочно вращаясь, отлетел в сторону. Взрыв пришелся всего в нескольких иралах от мостика. Брим мрачно ухмыльнулся. Уж такие-то попадания они ощутили, это точно.

Тут многострадальный корпус «Свирепого» снова содрогнулся, гравитация ослабла, потом усилилась, и по мостику, словно рой саранчи, пронесся сначала в одну, потом в другую сторону град мелких обломков. Второй взрыв вспорол правый борт, швырнув эсминец в сторону, словно игрушку. Брим изо всех сил пытался удержать его на боевом курсе. Нос корабля скрылся в туче обломков. Когда она рассеялась, от башни «А» осталась только почернелая дыра. По крайней мере расчет погиб мгновенно, подумал Брим, и тут же глазам его предстала башня «W» — на первый взгляд целая и невредимая, если не считать невинной дырочки у маски разлагателя, беспомощно опустившего ствол.