Читать книгу - "Стратегия исхода - Дуглас Рашкофф"

Фермеры вызвали полицейских, те дали мне марли для губы, проглотили мою байку и подкинули на автобусную остановку в Вудстоке. Хипповая[211]пара в тибетских шапочках и крашеных майках сидела на лавке и ела курагу из бурого бумажного пакета. У мужчины на груди висел крошечный младенец[212]в синем мешке.

Над Катскиллами садилось солнце. Трудно разглядеть, есть ли останки или спасатели. Если б Морхаус разбился, полицейские наверняка бы мне сказали.

– Красиво, да? – спросила женщина.

– А?

– Простите, я заметила, вы любуетесь пейзажем.

– А. Ага. Замечательная панорама.

– Это хорошо – вы в город автобусом. Мы всегда так ездим. Защищаем природу.

– Минус лишняя унция нефтехимии – плюс лишняя минута озонового слоя, – прибавил мужчина.

– Так вы местные? – Я быстро перенял пасторальный тон.

– Вообще-то нет, – ответила женщина. – Мы со Стивеном переехали из Трентона, когда забеременели.

– Очень мило с твоей стороны, дорогая, – сказал Стивен, положив руку ей на живот. – Но всю работу сделала ты. – И они поцеловались.

– А переехать сложно было? – Я почти задумался, не сменить ли образ жизни. – Вы же на работу не ездите?

– Конечно, нет, – ответил Стивен. Младенец тянул его за бороду. – Мы открыли веб-сайт. «Жизнь-в-простоте.com». Учим людей менять свою жизнь, как мы поменяли.

– Много всего, – объяснила женщина. – Купить землю, построить дом. Солнечные батареи, запасные генераторы, органическая почва.

– Дорого, наверное. – Я в уме подсчитывал расходы.

– С учетом всего, нам переход на текущий уровень простоты стоил двух миллионов, – кивнул мужчина. – Пришлось заем брать, и не один. Не считая высокоскоростной тарелки, холодильных установок, водоочистного оборудования, плюс обнаружение и удаление радона, машины для экофермы и, разумеется, безопасность и оборона.

– Оборона?

– Мы пацифисты, – сказал Стивен. – Оружие и укрытия – просто на всякий случай. – Он подмигнул.

– Ну конечно. – Я тоже подмигнул этому Добровольцу Натурализма. – А зарабатываете?

– Вашими молитвами, и пусть вселенная сговорится вас опекать, – просияла женщина. – Мы делимся нашим рецептом с другими, приносим радость простоты в их жизнь, а потом они тоже делятся ею с близкими. Цикл добродетели[213].

– Многоуровневый маркетинг?

– Нет, вовсе нет! Мы это называем сетевой маркетинг, потому что никакой иерархии. Чтобы наполнить жизнь благословенной простотой, каждый получает одни и те же инструменты.

– Мы продаем инструментарий, чтобы люди тоже открывали свои сайты «Жизнь-в-простоте», – пояснил Стивен. – Сейчас в сети более тысячи нод. – Младенец в своем мешке начал корчиться. Женщина забрала дитя у Стивена, чтобы тот закончил повествование о модели доходов.

– Всякий раз, когда их клиенты приобретают солнечную батарею или комплект органической тропической древесины для постройки дома, мы получаем десять процентов. Очень по-дзэнски. Чем больше простоты в жизни других, тем больше простоты мы сами сможем себе позволить.

У меня духу не хватило развеять этот фантом устойчивого потребительского рая, и я выбрал место подальше, в заду автобуса. Вонь дезинфицированных человеческих отходов из сортира лучше размышлений об экологической катастрофе, которую из лучших побуждений провоцируют любители простоты. Прав Тобиас. Бежать некуда.

Я умудрился провалиться в забытье; неглубокое, без подзарядки, однако довольно полоумное – я видел сны. В одном коронованная Карла сидела на троне и принимала парад голых мускулистых евнухов. Потом я увидел себя в «Шоу Джерри Спрингера»[214]– как я кладу сестру на лопатки, а зрители скандируют: «Дже-рри! Дже-рри!»

Потом я очутился на товарной бирже. Проталкивался сквозь вопящую толпу. Все собрались у одной ямы и орали, точно ковбои. Я пробрался в первый ряд – глянуть, что творится. Там на коленях, спиной ко мне, стоял Тобиас. Он вязал молодого бычка. Тобиас оглянулся, протянул мне длинный нож. Я взял и тоже опустился на колени. Поднеся нож к бычьей мошонке, я осознал: у быка человечья голова. На меня смотрела моя собственная перепуганная физиономия.

Я выдернул себя из транса, сосредоточившись на сортирной вони. Я не вполне понимал, где я и куда еду. Дабы убедиться, что сегодняшние события мне не примерещились, я нащупал в кармане рубашки полиэтиленовый пакетик с осколком зуба, который нашла полиция. На месте. Воротник вымок и покраснел. Рассеченная губа упрямо кровоточила.

Уже миновал полдень, когда перед Портовым управлением я поймал такси до «Бет-Исраэль». Тесланет, «Синаптиком», «МиЛ» и вообще все подождут. Я достиг подножия иерархии потребностей Маслоу. Сперва губа, затем борьба.

Китаянка зашивала меня с безразличным пренебрежением. Решила, наверное, что я в баре подрался. Очередной богатый америкашка пал жертвой загнивания нашего аморального общества. В прошлом поколении «белую кость» зашивал бы еврей. Иметь в семье ДМ[215]– высочайший нахес. А теперь профессия перешла в сферу обслуживания. Автомеханик, только ставки выше. Дерматологическая швея. Но она хоть чем-то реальным зарабатывает.