Читать книгу - "Рыцари монстры и роботы - Игорь Павлов"

***

Очнулся в кровати, рядом со мной посапывает Эмма. Впервые вижу, чтобы кто–то спал в ночнушке на Шенни. Лина приносит мне завтрак. Быстро–быстро забегает и также скоро смывается из спальни. Две порции. Как предусмотрительно.

Смотрю на Эмму. Мой «хомяк» спит, расталкиваю его.

– Эмма? Вставай мое величество, – шепчу. Она открывает один глаз, затем второй.

Потягивается и садится на кровати. Смотрит на меня ясными и детскими глазами.

– Выспалась? – сюсюкаю. Эмма выразительно кивает. – А кушать будем? – Снова кивок.

Чувствую, что виноват перед всеми. И даже перед ней. Утренняя теплота подталкивает меня поухаживать за моей принцессой, продавшейся за торт. Пусть он и размером с карету, но все равно!

Кормлю ее омлетом. Ложечка за маму, тьфу ты... за мачеху, за папу, за братика, за Катэра. Желе она хлебает сама. Затем вопросительно смотрит.

– Крема нету, – шепчу и подмигиваю. Эмма мгновенно надувается.

– Эмма обиделась, – шепчет она. – И расскажет папе...

– А зачем рассказывать папе?

– Не знаю, – цедит та. – Мне скучно.

– Тебе не понравилось летать на корабле? – удивленно спрашиваю.

– Эмме скучно без Катэра, – бурчит она. – А Катэр бесится и злой. Злых много. Злым быть легко. Катэр должен постараться стать добрым, тогда Эмма подумает, любить ли его снова. А пока Эмма хочет домой во дворец.

Вот это да! Мудрость устами ребенка. Или шантаж?!

– А хочешь, мы устроим вечером конкурс танцев?! Или театральное представление?! Сказку тебе покажут мои служанки! – завлекая, пропел я.

– Про рыцаря и змею? – оживляется Эмма.

– Да, да! Там рыцарь отомстит змее! Он ее и в хвост, и в гриву! И ой–ей–ей что будет!

Эмма купилась. Но настояла слетать на какой–нибудь бал, поесть пирожные. Я отпустил ее со своими рыцарями.

Пришла Глория, как ни в чем не бывало, ослушавшись приказа. Я ведь ее к Эмме приставил! Но не это меня коробит, а снова накатывающаяся хандра.

Кому я такой нужен?! Никто не сможет заставить меня поверить в его искренность. Ложь, лесть, теперь все это прилипнет ко мне на всю оставшуюся жизнь. Я урод.

– Всегда гордый вид, – фыркаю я. В голове снова вино, жажда забвения, желание не думать ни о чем, выплюнуть все проблемы, абстрагироваться. – Что тебе надо?!

– Вам не надоело, ваше величество? – прыскает Глория. Да так, что я опешил. – Не вы ли говорили: Meч – душа воина, зеркало — душа женщины!? Хватит смотреться в зеркало! Берите в руки меч!

– Что ты себе позволяешь вальки?! – реву я. Эта сука решила меня отчитать и морали поучить?!

– Мне терять нечего! – кричит Глория, хмурясь. – Если я потеряла вас, то уже нечего терять!! Хоть самой мучительной смерти придайте!

– Вот как?!

– ДА! Эр Катэр! Вы думаете, я не вынашиваю план, как расквитаться с лордом Дезранта за свои увечья и боль?! Но это с каждым днем все больше угасает, становится не важным! Мой смысл жизни не в этом! Вас я всегда считала сильным! Вы убедили меня, что я важна для вас, даже с изувеченным лицом! А я убедила себя, что живу ради вас! А что теперь?! Передо мной женщина, что смотрит в зеркало и ноет, ах какая я страшная!.. Боритесь! Берите меч и становитесь мужиком обратно!!

– Я нужен тебе такой?! Мужик такой нужен тебе?

– А что изменилось ваше величество?! Ничего!! Я вижу, что вы отстояли свою честь. Я горжусь вами, и все ваши вассалы гордятся таким сюзереном! И... и кнут тот не прост был, мало кто доживает до двадцати ударов такого. Статистика, ваше величество. А вы выдержали больше. Это не тот кнут, которым секут женщин. Таким окатывают буйволов и иногда, в самом крайнем случае используют для наказания мужчин! Купец не зря его взял, на Шенни нет времени церемониться с рабами.

Она замолкает. Еще мгновение я против всего ею сказанного. Потому что прав всегда только я! Но что–то меняется...

– Прости меня, – бурчу.

Мне просто хочется извиниться. Прохожу этот барьер и дальше пустота. Не знаю, как быть дальше. И боюсь, что не справлюсь один.

– Хорошо, – невозмутимо и нагло отвечает Глория.

– Что мне делать? Как бороться? – хриплю и никну.

Вальки присаживается передо мной на коленки. Сейчас я такой жалкий и такой маленький. Она греет меня, накрывая мои ладони своими. Я вижу, как поблескивают ее глаза. Но это сильные слезы, если бы они полились. Глория не позволит себе быть слабой сейчас.

– Вы доказали, что вас не сломить. Но после ямы делаете все, чтобы видели обратное. «Змея» побеждает, эр Катэр. Вижу, как ее глаза смотрят на вас и сияют от счастья.

– Что мне делать, – шепотом повторяю.

Поддержи меня вальки, пожалуйста, скажи, что все будет хорошо. Я не осмеливаюсь это озвучить. Моя обнаженная душа не для нее, ни для кого...

– Надежда жить ломает человека, когда он смирился со смертью. Это мудрость вальки. Многие ломаются, даже самые отважные, но вы не сломаетесь. Я верю в вас, – говорит она, в ее голосе искренность.

Пауза, Глория встает и продолжает, гуляя по спальне взад вперед:

– Мужчины боятся боли сильнее, чем женщины, уж поверьте мне. Сколько нам в Валькийских джунглях попадалось рыцарей стойких и мужественных, настоящих воинов и героев. Стоило раздеть таких, уже половина отсеивалась, готова была в ноги падать, ступни целовать и пощады просить. Кому–то надо было еще пару раз плетью заехать, чтобы зашевелились. А с теми же, кто был готов стоять до конца мы особо не церемонились, ножницы к яйцам, и все мужество на нет сходило, лишь бы с семечками своими остаться. Был правда один... стойкий. Вот его мы подвесили на дереве, а потом дали шанс за жизнь побороться, тут то он и сломался. Один из десяти тысяч попался такой храбрец, и то... Не говорю о тех, кто от ран обезумел и ума лишился, или под воздействием травы дурманной на все готов, да и фанатики были...

– Вы что–то жестоко с мужиками, – оживился. Меня всегда истории Глории о жизни вальки забавляли.

– С рыцарями Дезранта всегда, на них даже единственное право на поединок не действовало.

– Это когда пленник имеет право на равный бой?

– Ага. Единственный шанс доказать, что достоин хорошего обращения и уважения...

– Помню, помню, ты рассказывала, – перебил я. – Не любят вальки мужиков. А как же без них обходились?!

– У нас были рабы, в основном беглые из Вестерии, пленники из Бора, бывшие разбойники, охотники и путники. Особенно любили приручать бывших рыцарей, – Глория усмехнулась. – Хотя от обычных крестьян их только одежда и пафос отличали до рабства. После уже ничего. Шелуха слетала после первого удара кнута.

Тяжело выдыхаю. Умеет вальки воодушевить. Смотрю на нее снизу вверх. Она деловито протягивает мне примятый рулон бумаги, что вытащила из внутреннего кармана кителя.