Читать книгу - "Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко"

Когда постройки приблизились на расстояние сотни метров, я заметил впереди отряд. Обычное военное построение. Издалека трудно было разглядеть точное количество воинов, но я бы назвал не меньше пятисот-шестисот. Не густо. Но, возможно, этот лагерь — далеко не единственный…

Но нас к нему не повели, а завернули к огромному одноэтажному зданию, напоминающему ангар. Металлические стены его вблизи оказались покрытыми странным белым налетом, больше всего напоминающем окисление. Здесь идут кислотные дожди? Тогда неудивительно, что местность настолько пустынна и неприветлива…

Внутри помещение оказалось… огромной казармой, вмещающей несколько сотен кроватей, застеленных, как подобает, ровно и аккуратно. Все, как на Ишире! Впрочем, военные порядки одинаковы абсолютно везде.

Энайя сжалась и мгновенно оказалась в полуобъятьях Талиэна. Один из конвоиров, желая разнять их, грубо толкнул его в спину рукояткой бластера, но уже через доли секунды оружие было выбито из его рук, а на шее сомкнулись напряженные пальцы.

Все произошло настолько быстро, что никто даже не заметил, как Талиэн двигался. Словно смазанный росчерк пространства пронесся вокруг, и вот уже противник в тисках гибрида и в ужасе хрипит.

Остальные конвоиры были настолько впечатлены этой скоростью, что несколько секунд ничего не предпринимали, но потом все-таки вскинули свои бластеры и наставили на него.

Энайя очнулась вместе с ними.

— Талиэн! Отпусти его! — закричала она в ужасе, и пальцы гибрида мгновенно разомкнулись. Он сделал шаг назад и на ощупь схватил ее руку.

Воины поняли. По крайней мере, это читалось на их лицах: его лучше не трогать.

Атакованный Талиэном иширец поднялся на ноги и, посмотрев на всех нас с глубокой ненавистью, отошел в сторону.

Что ж, можно было сделать один обнадеживающий для нас вывод: убивать нас никто не собирался. ПОКА…

***

Маруффа Эйгэ

Атмосфера, царившая в военном городке Ниола, была мне очень знакомой. Техника и оружие здесь были явно иширскими, а вот устройство казарм напоминало обычный цвиннский режим.

Нам несказанно повезло, что две двухэтажные кровати, выделенные нам четверым, оказались рядом. Возможно, Шин Орейн дал распоряжение нас не разделять. Пока…

Проверяет нас. Хочет понять, чего мы стоим и что у нас на уме. Уверена, что проверок будет еще очень много, и чем дальше, тем изощреннее… Все-таки, не только бывший наставник хорошо знал всех своих учеников. Я тоже его неплохо изучила за годы, проведенные вместе. Он был посвященным. Я думала, что Цвинну. Оказалось, собственной мечте. Мечте настоящего безумца…

Душевая комната, в которую нас загнали всех вместе, тоже оказалась вполне в духе моего народа: без кабинок и без малейшей возможности скрыться с чужих глаз. На Цвинне был культ свободы от стеснения. В военных лагерях и школах и мужчины, и женщины мылись вместе. Это было нормой.

Для меня когда-то тоже. Но не сейчас. Я изменилась. У меня появился стыд. По крайней мере, я вдруг почувствовала охватившую меня неловкость, когда поняла, что мы неизбежно должны помыться за выделенные нам пятнадцать минут. Стандартное омовение дезинфицирующим раствором с мыльной пеной.

Душевая была большой, но позорно бежать куда-то подальше ото всех мне не хотелось. Во мне проснулся солдат. Тот самый, который летел на Ишир исполнить долг перед родиной…

Я первая рывком стянула с себя футболку и опоясывающие грудь бинты. Макс замер, шокировано уставившись на меня, а потом стремительно покраснел и отвернулся. Талиэн широко распахнул глаза и тоже окаменел. Энайя буркнула что-то себе под нос и быстро отвернула его в сторону. Но потом замерла и сама, понимая, что ей тоже нужно раздеться. Начала стремительно краснеть…

Она все-таки училась не в школе шпионов, а в учебном заведении эмпатов. Там с порядками было не так строго, так что ее природная стыдливость никуда не делась.

Но сейчас мы были не на курорте и нам, очевидно, было не до душевных тонкостей.

— У нас осталось всего десять минут, — сообщила я всем решительно, стягивая с себя остатки одежды и быстро подходя к одному из настенных душей. — Если мы не успеем, могут быть взыскания. Просто смотрите перед собой…

И включила душ.

Все остальные мгновенно начали сбрасывать с себя одежду и тоже подходить к источникам воды. Я мельком взглянула на Макса. Его мускулистое тело вызвало у меня прилив глубокого внутреннего восхищения, и тут я поймала его взгляд. Взгляд, пробежавший по мне с ног до головы. И опять его глубокое смущение. Красные кончики ушей. А потом наши глаза встретились…

Я ему нравилась. Очень. Я видела, как горят его глаза. Если бы не Энайя и Талиэн, я бы точно подошла и просто упала бы в его объятия. Я бы провела руками по его влажным плечам и позволила бы ему прикоснуться к себе…

В животе что-то болезненно скрутилось, так что мне пришлось отвернуться и закрыть глаза. Нет! Не сейчас! Не время…

Больше я по сторонам не смотрела. Просто ополоснулась и поспешила вытереться полотенцем, которое еще перед душем нам выдали каждому вместе с новой формой одежды.

Пока остальные домывались, я натянула на себя вполне обычное женское белье, плотные штаны грязно-серого цвета, рубашку и куртку такого же оттенка, носки, а также грубые сапоги с очень толстой подошвой, которая должна была выдержать тяжелые условия каменистой поверхности Ниола.

Когда я подняла голову, все трое уже натягивали на себя белье. Энайя очень нервничала и никак не могла справиться с топом, который должен был прикрывать ее грудь, и мне пришлось поспешить ей на помощь.

Я закрыла ее собою, позволяя спокойнее одеться, а она подняла на меня измученные глаза.

— Мне стыдно, — прошептала она, наконец-то справившись с бельем и начиная натягивать штаны. — Это так унизительно — раздеваться при всех…

— Привыкай, — ответила со вздохом. — В следующий раз здесь будут не только свои, — я кивнула на Макса и Талиэна, — но и все остальные…

Она побледнела и пришла в еще больший ужас.

Резко открылась дверь, и в душевые вошел один из охранников. Энайя поспешила одеть рубашку и начала лихорадочно застёгивать на ней замки.

— Ваше время вышло, — хмуро и неприветливо сообщил он. — Вас ожидает наш командир. Пошевеливайтесь…

Я помогла Энайе быстро обуться, и мы вчетвером вышли в коридор.

Шли долго, и коридор постоянно куда-то сворачивал. У меня даже сложилось впечатление, что мы опускаемся куда-то под землю. О, тогда это означало, что военный городок на самом деле гораздо более грандиозен, чем нам показалось вначале. А, значит, более опасен…

Наконец, мы остановились напротив большой металлической двери, на которой были начертаны совершенно непонятые для меня символы. Странно. Я отлично владела как родными письменами, так и письменностью Ишира. Что же это значит?