Читать книгу - "Мир красного солнца - Клиффорд Саймак"

— Без этого никак, — сказал Камерон. — В таком путешествии, как наше, рисковать нельзя.

Кэбот сдвинул шляпу на затылок и почесал голову:

— А ты в самом деле уверен, что все правильно? Ну, и теория, и машина… Мне и сейчас кажется, что у нас просто с головой не в порядке.

Камерон кивнул:

— Должно работать, по крайней мере по моим понятиям. Я проверил все, шаг за шагом. Правда, теория Паскаля уникальна: ничего похожего никто еще не предлагал. Объявить время интеллектуальной абстракцией и на такой базе реализовать концепцию перемещения во времени…

— Ничего удивительного, что этого парня выгнали из Оксфорда! Обозвать, для начала, теорию относительности вздором… — заметил Янси.

Камерон указал на хрустальный шар, увенчивающий нагромождение приборов:

— Все дело в этом вот темпоральном мозге. Правда, я понятия не имею, как он работает. Каким образом Паскаль его построил, я тоже не знаю, но только он работает. Я в этом убедился. Паскаль принял за аксиому, что время является чисто субъективным феноменом. Будучи интеллектуальной концепцией, оно не существует объективно, но при этом оказывается неотъемлемой частью нашей картины мира.

— Вот это как раз и доходит до меня хуже всего, — вздохнул Кэбот, — Не могу избавиться от убеждения, что для реального перемещения во времени нужно для начала это самое время иметь. Реальное, объективно существующее. Только такое время может предсказуемым образом подчиняться физическим воздействиям. Как мы собираемся плыть по океану, которого нет?

Камерон прикурил сигарету и попробовал объяснить:

— Ты никак не можешь выйти за рамки чисто физических представлений. Теория же Паскаля не сводится к физике и математике, хотя и того, и другого в ней достаточно. Тут еще и психология, вписанная в физическую теорию. Паскаль отталкивается от утверждения, что, хотя время как объективная реальность не существует, чувство времени, свойственное человеческому сознанию, реально и хорошо развито. Мы не можем представить себя вне времени. С точки зрения здравого смысла время не содержит в себе никакой загадки.

Паскаль рассудил, что, если можно создать искусственный мозг, в него можно встроить обостренное чувство времени. Может быть, в десять тысяч раз более тонкое, чем наше. Не могу сказать. В общем, Паскаль так и сделал: сконструировал аналог человеческого мозга с обостренным чувством времени. Этот мозг знает о времени больше, чем доступно всему роду человеческому. Паскаль — настоящий волшебник. Никто другой на Земле не смог бы этого сделать — в двадцатом веке.

— Неуютно мне как-то, — сказал Кэбот, — Я ведь привез тебя из Америки в Лондон, потому что ты — единственный, кто может разобраться в этой бредовой затее. Ты совершенно уверен, что все пройдет гладко? Я в теориях ничего не понимаю и надеюсь на тебя. Если есть малейшие сомнения, скажи об этом сейчас. Я не хочу застрять в прошлом.

Камерон глубоко затянулся:

— Это не бред, Джек. Это работает. Чувство времени в искусственном мозгу развито настолько, что подчиняет себе само время. Он может перемещаться во времени — вместе с самой машиной времени и всем, что находится внутри. И это не гипноз. В гипнотическом трансе перемещение было бы фикцией.

Мозг действительно способен перемещаться во времени — вместе с нами. Он вырабатывает энергию особой природы. Это не электромагнитная энергия, как Паскаль считал поначалу. За неимением лучшего, ее можно назвать темпоральной энергией, или темпоральным импульсом. Звучит достаточно хорошо. Мозг вырабатывает этой энергии достаточно, чтобы работал темпоральный привод.

Камерон беспомощно развел руками:

— Вот и все, что я могу объяснить тебе на пальцах. Остальное — зубодробительная математика. Тебе придется поверить мне на слово, Джек: эта штука работает.

Кэбот улыбнулся:

— Твоего слова для меня достаточно.

Пятно солнечного света на полу накрыла чья-то тень. В просвете люка стоял седовласый человек с по-детски наивным лицом: доктор Томас Паскаль, волшебник сороковых годов двадцатого века.

— Все готово? — бодро спросил он.

Камерон кивнул:

— Я проверил каждый кабель, каждый контакт. Работает, как часы. Все в полном порядке.

— Тогда чего же мы ждем? — Голос Янси звенел. — Помираю от нетерпения — хочу подстрелить саблезубого тигра!

— В саблезубых тиграх не будет недостатка, — пообещал доктор Паскаль, — Мы отправляемся в заповедные места, где никто еще не слыхал ружейного выстрела.

Камерон рассмеялся:

— Скажите, доктор, как вам удалось соблазнить этих двух ненормальных охотников такой сумасшедшей идеей? Сафари в прошлое?

— Мне нужны были деньги на завершение работ по темпоральному приводу, — ответил Паскаль. — Но я не хотел, чтобы мое изобретение послужило недостойным целям. Тут я услыхал о мистере Кэботе и мистере Янси. Небедные люди и знаменитые охотники. Что может быть для них интереснее, чем охотничья экспедиция в прошлое? И все же убедить их оказалось непросто. Они согласились, только когда я поручил вам, мистер Камерон, проверку всех систем.

Кабот упрямо тряхнул головой:

— Все равно, доктор, не могу поверить, пока не увижу своими глазами. Риссвюрмский межледниковый период — пятьдесят тысяч лет назад. Неблизкий путь!

— Бифштекс из мамонта сегодня на обед будет для вас достаточно убедительным? — спросил Паскаль.

— Нам лучше отправляться, если вы, доктор, собираетесь сдержать это обещание, — сказал Камерон. — Инвентарь и запасы погружены, все системы работают нормально. Мы готовы.

— Хорошо, — согласился Паскаль, — Кто вызовется задраить люк и иллюминаторы?

Янси подошел к люку, замер на мгновение в проеме. Снаружи открывался вид на деревушку Эйлсфорд и на всю долину Темзы за ней. Земля с богатейшей историей, земля, о которой сложены легенды. Через несколько минут они отправятся сквозь эту историю назад, и далеко за ее пределы, в те времена, о которых не сложено легенд. Два американских охотника на самом безумном сафари всех времен.

Улыбаясь, Янси закрыл люк.

— Интересно, какая пуля вернее всего остановит саблезубого тигра? — задумчиво произнес он.

Когда он отвернулся от люка, темпоральный мозг уже светился зеленым светом. Доктор Паскаль был похож на горбатого гнома, стоящего перед огненной печью.

— Люк закрыт, — сообщил Янси.

— Иллюминаторы задраены, — сказал Кэбот.

— Хорошо, — ответил Паскаль.

Механизмы гудели негромко, почти неслышно.

Движение во времени совершенно не ощущалось, но, глянув в иллюминатор, Янси задохнулся от изумления.

Долина Темзы исчезла, лишь серая пелена небытия, в которой изредка мелькали бесформенные тени, липла к стеклам.