Читать книгу - "Ночная смена. Остров живых - Николай Берг"

Сержант фыркает.

– Еще по поводу Фетюка могу заметить, что его знания напоминают старую китайскую сказку про сто тысяч стрел. Напали на Поднебесную враги, а у китайцев стрел – пшик. Хорошо река врагу путь преграждает, но соберутся переправляться – хрен остановишь. Император объявил, что наградит того, кто справится с боеприпасным голодом. Нашелся старикан, попросил кучу досок, кучу музыкантов, кучу гребцов, кучу рисовой соломы и сто лодок. И неделю. Ну и жратвы и выпивки от пуза. Император все дал. В первый день старик с людьми обшили лодки досками и снопами соломы. Три дня пьянствовали. А потом упал густой туман. И вся эта банда под барабаны и вой труб отправилась к берегу, занятому врагом. Враг представил, что китайцы хотят высадиться и напасть, и засыпал плохо видные в тумане лодки тучей стрел. Когда стрелы стали падать редко, лодки вернулись назад. И когда все стрелы вытянули из соломы и посчитали – стрел оказалось больше ста тысяч… Император наградил старика. Но один из генералов заметил императору, что не за что награждать – вот он, генерал, тоже знает, что тут в это время года часты туманы. «Толку мне от твоего знания пустомеля!» – сказал император, и генерал получил сто палок по пяткам… Вот и Фетюк: вроде знает много, а толку от его знаний – нуль.

Сержант прекращает свои упражнения и, не отвечая, начинает требовать от очкарика, чтобы тот переложил груз по-другому. Очкарик, кряхтя, начинает возиться, привычно приговаривая:

– Пачиму ты всыгда грузын прыдыраэшса? Потому что ми такие прастыи луды?! И за это вам мы такая логкая добича!

Сержант важно поднимает палец вверх и цитирует – так же привычно и из того же фильма:

– Кокаинум!

Они начинают смеяться. Мальчишки, одно слово.

Павел Александрович задумчиво смотрит на молокососов.

– Ловко нам вдули и отлично промыли мозги за последние годы. Перед всей этой катавасией попались данные опросов: кто впервые создал атомную электростанцию, атомный ледокол, искусственный спутник Земли, самую мощную ракету-носитель, корабли на подводных крыльях и воздушной подушке, вывел человека в космос, одержал решающую победу во Второй мировой войне?.. Так больше половины опрошенной российской молодежи называла Соединенные Штаты. А треть молодых японцев была уверена, что это русские бомбили Хиросиму и Нагасаки. А американцы, наоборот, спасали… Вот и подишь ты…

– Э, похоже, Япония теперь долго будет понятием сугубо отвлеченным, – лениво бурчит разомлевший на солнышке Серега.

А я почему-то вспоминаю, что история с пулеметчиком вроде бы у Глеба Боброва была описана. И странно, что так часто стали при мне говорить о той, вроде как уже давно прошедшей войне. Хотя чего странного-то? Всякая война для тех, кто не греет на ней руки, зарабатывая миллиарды, – большая Беда. И потому опыт одной Беды как раз востребован простыми людьми в похожей ситуации. Если тебе надо сделать котлеты, стоит вспомнить, как эти самые котлеты готовила, например, бабушка. Ну а соответственно, если накатила военная Беда, тут стоит вспомнить, как с такой Бедой справлялся дедушка…

– Забавно, – раздумчиво говорит тем временем Володька.

– Что тут забавного? – не менее философски откликается сидящий рядом Серега.

– Мой хороший знакомый незадолго до всего этого безобразия укатил в кругосветное путешествие. На своей яхте. В одиночку.

– И не думал, что у тебя такие знакомые есть, – удивляется пулеметчик.

– Да не, нормальный мужик. И яхта у него – не плавучий дворец с пошлой роскошью и турбодизелями, а нормальное мореходное судно, парусное. Именно для мореплавания, не для понтов. Наследство получил от своего сослуживца бывшего, тот помер, а наследников – только мой знакомый. Вот он и покатил в Испанию, там эта яхта стояла. Всю жизнь мечтал в одиночку кругосветку пройти. Думаю, интересно у него получится, когда вернется. Отплыл из одного мира, а приплыл в совсем другой.

– Похоже ты тут неправ. Рация-то у него есть на яхте, иначе в море выйти не дадут. По рации и узнает, что да как. Или за харчами в порт зайдет.

– То-то и оно, что у него желание такое – без рации обойтись. Дескать, ничего нового все равно не скажут. Только настроение попортят. Так что и впрямь, может войти в порт, ничего не зная. Там и проинформируют. Первый же попавшийся зомбак.

– Да, первый – самый опасный, – кивает головой рассеянно слушавший этот диалог Андрей.

– С чего бы? – удивляется Рукокрыл.

– А кто опаснее?

– Да любой шустер или морф, – еще больше удивляется Рукокрыл.

– Ошибаисси, – поддразнивает курсантера Володька. Но надо признать, невесело поддразнивает.

– Я что-то упустил? С чего это самый страшный – первый? – влезаю в разговор.

– Ну-ка, вспомни, ты первого неупокоенного зомбака как встретил?

– Э-э-э… Пришел в поликлинику. Там мне показали обратившихся коллег. Вот как раз Сашин отец и показал.

– То есть замотанные, обездвиженные зомбаки? И разъяснили тебе про них все, разжевали, что за фигня творится? – уточняет Серега.

– Ну да, – подтверждаю я.

– Вот видишь. Всю информацию получил, а потом чуть не влетел в лапки к старичку-инфарктнику в кустах? Так ведь? – прищучивает меня пулеметчик.

– Ну да, – вынужден согласиться я.

– Ладно тебе, тоже ведь сам чуть не влетел именно к этому старичку в лапки, хоть тебя и предупредили, – хмыкает Андрей.

Серега смущается и густо краснеет, что меня всегда удивляет. Эдакий детина, а еще смущаться умеет.

– Похоже, ты меня не понял. Я ж не стыдить лекаря взялся. А просто чтоб понятно было. С первым встреча самая опасная, потому как ты вроде и знаешь все, а все равно не веришь. А если и не знаешь, то тут уж точно шансов нуль круглый. И рыпнуться не успеешь, а уже тебя кусили. И финиш.

– Да сказал бы тогда проще – нет опыта и информации, потому, как себя вести в новой ситуации, неясно. Потому или действия ошибочные, либо просто тупо торможение. Так это ко всему первому относится – что ребенок утюг щупает включенный, что девушка первая в постели, что первая операция…

– Угу, я так и думал, что лучше к практикантам не попадать, ибо не ведают, что творят, – язвит Володька. Ему в прошлом месяце как раз аппендицит удаляли, запомнилась ему эта операция. Ясно видно. Говорит, студенты какие-то кишки ему тянули и пилили, причем, как Володька уверен, не те кишки, и не туда, и не так.

– Ну лучше вообще к докторам не попадать, если уж на то пошло. Но насчет первого раза – понял и согласен.

– А то ж, ты ж меньше всего боишься, что это оживший мертвец со смертельным укусом. Наркоман, алкаш, просто гопник или отморозок – это понятно и ясно, но вот что зомби, это-то никак в голову не придет, верно?

– Ну как сказать… Случаев полно. Набил кто придурку напавшему морду, а у придурка СПИД или гепатит, и отлично с разбитой хари зараженная кровь попадает победителю. Меня, кстати, всегда во всех фильмах удивляло, что это бравые американцы и французы не боятся колошматить зомбаков голыми кулаками, и вообще у них к перчаткам, видно, отвращение врожденное.