Читать книгу - "Плацдарм - Игорь Недозор"

Потом Семен заставал ее увлеченно возившейся с малышами и укачивающей маленькую сестричку.

Как-то, порвав рукав, она не стала искать служанку, а без стеснения стащила с себя куртку и принялась зашивать.

Одним словом, его юная жена вела весьма насыщенную жизнь, не имея иногда свободной минутки.

Замполит улыбался, вспоминая о том, как еще недавно подумывал обучить супругу грамоте. Теперь эта мысль казалась ему чуть ли не детской. Не менее дикой, чем увезти ее с собой в Союз или, как тут все чаще говорили, на ту сторону.

Кем бы могла стать эта гордая и смелая девушка в его мире?

Разве что выступать в цирке, развлекая зрителей искусной вольтижировкой и метанием копья в цель на полном скаку?

Остается ей только пойти в егеря. И то не сейчас — ведь по земным меркам она еще несовершеннолетняя, даже паспорта не сможет получить.

Как-то полушутя сказал об этом жене.

— У вас есть заповедные места и заповедная дичь? — заинтересовалась Ильгиз. Семен кивнул. — На этих зверей охотятся ваши властители?

— Нет, Ильгиз, не совсем так.

— Тогда для чего? — Ее любопытству не было, казалось, предела.

— Ну как тебе объяснить… Их охраняют, потому что они редкие и красивые, потому что приносят пользу природе… Ну просто чтобы они жили на земле. Вот… — Он запнулся, прикидывая, что еще можно сказать по этому поводу.

Против ожидания девушка его поняла.

— Совсем как говорят наши шаманы, — негромко произнесла она. — У вас тоже, выходит, есть шаманы?

— Выходит, что есть, — подтвердил Лыков.

Вначале она почти каждый день одолевала мужа вопросами о жизни в его мире. Что да как да почему. Однако постепенно ее любопытство сошло на нет, и Ильгиз ни с того ни с сего принялась жалеть Семена, сочувствуя «тяжелой доле» земного сотника.

— Может, останешься здесь, с нами? — огорошила как-то вопросом.

— Здесь? — полезли вверх брови Лыкова. — Да что я буду здесь делать?!

— Как — что? То же, что и у себя, — учить молодых.

Учить?! Ха-ха!!

Его как раз больше всего удивляло то, как обучали тут молодых воинов. Замполит с некоторой опаской думал, что ему было бы трудновато выдержать эту школу.

Например, подростка ставили на открытом месте и принимались с разных сторон пускать в него тупые стрелы, а он должен был уворачиваться от них. Или ставили на четвереньки, да таким образом, чтобы одна нога закидывалась за другую, а кисти рук переплетались пальцами. А два человека раскачивали висящее низко над землей тяжелое бревно, и отрок должен был пропускать бревно то над собой, то под, при этом не меняя положения конечностей. Наконец, высший пилотаж — с завязанными глазами ребята увертывались от стрел, ориентируясь только на их свист.

Впрочем, вскоре выяснилось, что старший лейтенант мог бы научить кое-чему полезному здешних «призывников».

Как-то поутру, увидев, как он работает саблей, тесть разогнал очередь зевак, жаждущих скрестить клинки с гостем, и попросил Семена немного позаниматься с молодняком.

Это его огорошило. Лыков никогда не считал себя мастером фехтования. Так, баловался для поддержания формы. Хотя в школе посещал секцию и даже получил второй юношеский разряд и взял кубок на городских соревнованиях.

Неужели эти скудные знания можно кому-то передать?

Сойдясь в спарринге с одним-другим молодым степняком, замполит вдруг понял, что его земная европейская манера фехтования во многом отличается от боевого стиля кочевников.

«Эге, — смекнул он, — не все так плохо, брат!»

И с азартом принялся обучать подрастающее поколение искусству шпажного боя.

А еще ему снились какие-то странные сны.

Будто он, Семен Лыков, вдруг каким-то чудным образом стал великим ханом Степи. Сотни и тысячи воинов, собравшись в одном месте, приветствовали его, вынесенного вождями и шаманами из белой юрты на белой же кошме, криками ликования.

— Слава, слава хану-объединителю! — неслось над степью.

И рядом с ним, держась за выкрашенную в цвет снега верблюжью шкуру, находились его боевые товарищи — Артем Серегин, Чуб, Макеев.

«Что бы это значило?» — спрашивал себя замполит, просыпаясь. Точно все эти дурацкие разговоры с Ильгиз. Разбередила, понимаешь, душу. «Оставайся», «оставайся». А как он останется, если есть долг, присяга? Вот завтра объявят о сворачивании войсковой операции, и прости-прощай земля Аргуэрлайлская.

Не может же он дезертировать, в самом деле?..

Октябрьск. Ставка ОГВ

— А почему вы решили, что в области… мм… чародейской практики нам следует больше опираться на шаманов, а не на магов, как сейчас? — осведомился Мезенцев, пролистав доклад начальника секретной лаборатории.

— Видите ли, Антон Карлович, — потер переносицу Сердюк. — Для этого есть две важные причины. Первая та, что в целом шаманы за свое искусство берут дешевле, чем маги. Но главное не это. Шаман — это прежде всего слуга рода, племени, семьи, кочевья. То, что происходит за пределами подвластных территорий, их мало волнует. Маги же привыкли видеть в себе основу этого мира. Мы для них странные и подозрительные чужаки. Вспомним, что, ради того чтобы изгнать нас отсюда, Конгрегация… прежняя Конгрегация, — поправился он, — объединилась с издревле ей враждебными имперцами, причем разбитыми. А шаман… это всего лишь шаман… — с легкой улыбкой закончил ученый.

— Есть еще причины? — справился генерал, пытливо глядя в лицо Сердюку.

И у доктора биофизики на секунду возникла мысль, что его шеф тоже приобрел магические способности, только в духе своей профессии предпочел их скрыть.

— Да, есть еще причина, хотя я о ней пока не упоминал, ибо это лишь моя гипотеза. Но раз уж о ней зашла речь… Обратите внимание, характеристики… как бы это выразиться… способностей магов и шаманов заметно отличаются. Шаманы хоть и слабее в среднем, но могут многое из того, что даже самый сильный маг не сумеет. Просто не станет этим заниматься из-за того, что не их профиль. Кроме того, если маг все-таки опирается на знание и умение, то шаман — это интуит. Если угодно, основа его могущества — это ощущения и вера. Не зря тут слово «шаманство» имеет значение — ловкие фокусы, недоступные почти никому.

— Ну допустим, — пожал плечами Мезенцев, не понимая, к чему клонит умник.

— Так вот, магические способности практически не наследуются, даже в браках между двумя колдунами за них, видимо, отвечают рецессивные гены. А шаманы, напротив, образуют целые династии, хотя из их детей далеко не все имеют Дар.

— И как вы это объясняете? — слегка заинтересовался генерал.

— Я думаю, — сообщил ученый, — что магия и шаманство оперируют разными, хотя и схожими, силами. И соответственно за способность обращаться к ним отвечают разные гены. Гены шаманов доминантны, гены магов рецессивны, — подвел наукообразную черту под разговором Сердюк.