Читать книгу - "Космос. Марс - Никита Андреев"

Командир Стивенсон задумчиво смотрел в камеру. Ему никак не удавалось сформировать мысль. В конце концов он стер записанное видео и прилепил модуль-компьютер к стене.

— Надеюсь, доктор Пател не ошибается, — на лице командира появилась легкая отстраненная улыбка.

Повисла пауза.

— Принято видео-сообщение от вашей жены, сэр. Оно в личной папке. Можете просмотреть, когда будем в капсуле.

— Включи сейчас.

Молчанов вывел на экран видеоролик, и собирался оставить командира одного, но Стивенсон взмахом руки приказал остаться.

Жена передавала Стивенсону привет и рассказала об отличной погоде на родительской ферме. Отчим вывесил на доме большой американский флаг и флаг НАСА, чтобы каждый кто проезжал мимо, знал, что это дом командира корабля Прайм-1479. Мама сказала, что ее сын единственный на Земле кому можно было доверить миссию спасти марсиан от смерти. Затем к разговору подключились дочери. Они без энтузиазма рассказали об учебе, но, когда речь зашла о мамином подарке — щенке далматинца, девчонки расцвели от счастья. Собаке дали кличку Стар, от английского слова звезда. Дочери сказали, что соскучились по папе и ждут не дождутся его возвращения. Младшая дочь, семилетняя Эмили не выдержала и расплакалась.

Командир Стивенсон досмотрел ролик до конца, не выразив не единой эмоции.

— Это все, Андрей?

— Сэр, я хочу извиниться за то, что вам снова пришлось выслушивать претензии из-за меня.

— Ты про самый рекордный эфир, который ты прервал без объяснений?

Молчанов виновато кивнул.

— Бальтазар грозится подать многомиллиардный иск и перекрыть финансирование миссии.

— Я попрошу его этого не делать. Он мне друг.

— У такого, как Бальтазар не может быть друзей. Только бизнес-партнеры. Его интересует лишь рейтинг и деньги. А их приносит только исполнение обязательств, взятых тобой. Вспомни контракт.

— Такого со мной больше не повториться.

Теперь Молчанов знал это наверняка. Будто кто-то невидимым ножом отрезал ему все связующие с Землей нити. Отныне он полностью посвятит себя миссии, пойдет на любой риск, и, если потребуется заменит Блопа собственным телом. Накануне он признался Наке, что не хочет возвращаться на Землю.

— Ты прав, этого больше не повториться, — проговорил Стивенсон. — Ты больше не будешь вести эфиры.

— У вас нет власти запретить их. Они вас засудят.

Командир Стивенсон вытянулся и глубоко вздохнул.

— Я больше не позволю отвлекать членов экипажа всякой ерундой.

Стивенсон отлепил со стены подаренный женой диск с рок записями, поглядел в отражение обратной стороны. Свет играл на его лице всеми цветами радуги.

— Иногда приказы придумывают полные придурки и следовать им означает тоже стать придурком. Потом уже не будет выбора, и назад не повернуть. Ты становишься заложником этого приказа, разделяешь за него ответственность.

Молчанов кивнул.

— Лети в капсулу, я здесь кое-что закончу, — сказал Стивенсон.

— Я пообещал Наке протестировать еще раз нагрузки на реактор. Всего лишь подстраховка. Это займет не больше десяти минут.

— Тогда увидимся в капсуле, — сказал Стивенсон.

— Я так и не поблагодарил вас за то, что тогда вернулись за мной.

— Это моя работа — спасать ваши жизни.

— Тот ранец пробыл за бортом десять лет. Вы не могли знать, что хватит топлива на возвращение. Могли погибнуть вместе со мной.

Стивенсон пожал плечами. На этот раз у него на лице появились искренние эмоции, те, которые обычно появляются у человека, когда он смущен. Командир Стивенсон слишком часто стал похож на неживого робота. Он что-то скрывал, не только от Молчанова, жены и детей, но и себя самого. Это приносило ему физическую боль, изводило его тело, не давало спать. Состояние командира Стивенсона пугало Молчанова, пугало даже сильнее, чем страх перед гибелью в буре столетия. Потому что этот человек стал для Молчанова большим, чем просто командир или друг. Он спас его, и Молчанов хотел спасти его, потому что Скотт Стивенсон сейчас летел в бездну собственного сознания и сам он уже не мог выбраться оттуда.

— Спасибо вам, сэр.

Молчанов протянул ему руку. Стивенсон пожал в ответ.

Как же он слаб.

— Когда закончиться буря, мы можем поговорить с вами?

Стивенсон кивнул. Командир понимал, о чем спросил Молчанов. И кивок этот был равноценен хватке утопающего за спасательный круг.

— Увидимся в капсуле, сэр.

— Да.

Молчанов перемещался по кораблю с кислородным баллоном и фонарем. Освещение и вентиляцию полностью отключили. Иногда в теплом островке света мелькали какие-то образы. Молчанов останавливал луч света и выжидал, когда на него выпрыгнет космическое чудище, но этого не происходило. Визуальные галлюцинации в темноте — обычное явление, а тем более, когда человек устал и напуган.

В реакторном Молчанов проверил датчики и показания приборов контроля мощности. Все укладывалось в норму. Перед тем как покинуть модуль Молчанов остановился у иллюминатора. За бортом, как и всегда, пространство заполняла кромешная тьма. Где-то в этой тьме невидимые смертельно опасные солнечные частицы рвались к кораблю и были уже близко.

Они устоят. Точно устоят. В этом не было сомнений. Они слишком много преодолели, чтобы погибнуть в шаге от цели.

Молчанов прибыл в капсулу и встретил там только доктора Патела и Наку. Они расположились на разных сторонах друг от друга. Судя по их лицам, прибытие Молчанова разрядило напряженную обстановку. Нака улыбнулась ему.

— Где остальные? — спросил он.

Покровский хлопнул в ладоши за его спиной.

— Последний патрон в обойме, летописец. Закрывай.

— Не последний. Командира еще нет.

Покровский обернулся за спину и оглядел проход из которого только что прибыл. Молчанов разместился рядом с Накой, она чмокнула его в щеку. Доктор Пател следил за показаниями работы Щита с голографического экрана. Покровский проверил дверной замок, прокрутив его несколько раз.

Время шло. Молчанов переглянулся с Накой.

— Нужно связаться с ним, — сказала она шёпотом, прочитав его мысли.

— Кто-нибудь видел Скотта? — громко спросил доктор Пател.

— Мы разминулись полчаса назад в главном. Он собирался лететь сюда, — сказал Молчанов.

— Частицы уже продавливают Щит. Нужно закрывать дверь.

Молчанов включил передатчик и попытался связаться с командиром. Передатчик молчал.

— Возможно, это из-за помех, — сказала Нака.

— Его личный датчик не определяется, — сказал Покровский.