Читать книгу - "Крымский излом - Александр Харников"

- Саш, товарищ старший лейтенант, есть новости, – капитан Гуссейн Магомедов отвлёк меня от изучения моей новой машины. Как временную ступень между МИГ-3 и МИГ-29 полковник Хмелёв дал мне "летающую парту" с авианосца Су-25УТГ.

– Сегодня ты пойдёшь со мной на спарке в одиночный вылет на Констанцу. Ты уж извини, что из истребителя делаем то ли бомбардировщика, то ли штурмовика.

Я отложил книжку с описанием машины.

– Товарищ капитан, так ведь я тоже всё понимаю. Господство в воздухе для истребителя – это такая штука: он к ней стремится, но как только достигает, так сразу остаётся без работы. Ты мне лучше скажи, что бомбить-то будем?

- О, джигит, то речь не мальчика, а мужа! – воскликнул Гуссейн. – Слюшай, бомбить будем батарею береговой обороны "Тирпиц" возле Констанцы, которая серьёзно беспокоит флотских товарищей. Такого ты ещё не видел. Решено применить против неё управляемые бомбы КАБ-500 ОД. Там три орудия и радарно-дальномерный пост, и мы их одним залпом... Работа будет ночью, так что давай сейчас слетаем на твоей птичке. Посмотрю, чему ты успел научиться. Потом ранний ужин – и спать до часу ночи.

- Куда пойдём? – спросил я, когда мы, уже в полётных комбинезонах, подошли к стоянке.

- Давай до Херсона, потом на Мелитополь и домой... – Гуссейн показал мне на мою машину. – Ну, разве не красавица?

Сначала, я не понял о чём он, больше меня занимало то, что основная часть полёта будет проходить над территорией противника. Потом присмотрелся к машине и остолбенел. Это больше не была голая "летающая парта": под крыльями были задействованы шесть точек подвески из восьми. Два пятисоткилограммовых подвесных топливных бака и четыре двухствольных пушечных контейнера калибром 23 мм. Я прикрыл глаза, пытаясь сообразить, какую же огневую мощь имеет теперь этот самолётик. При беглом подсчёте, с учётом скорострельности получилось, что он один имеет секундный залп целого истребительного авиаполка.

Взлетели нормально. Машина чуть потяжелела, конечно, но тяга на двух движках всё равно сумасшедшая. Развернулись над Евпаторией и легли на курс к Херсону. Скорость на маршруте 750 км/ч, высота полтора километра. Облачность переменная, средней паршивости, но при желании можно спрятаться в облака и подглядывать оттуда через радар. На полпути к Херсону над Черным морем...

В наушниках предупреждающе запищало, а на радарном экране переднего обзора начали быстро появляться зелёные точки. Километрах в ста двадцати от нас на одной с нами высоте на встречном курсе обнаружена большая группа самолётов. Две девятки, восемнадцать машин.

- Товарищ капитан, немцы... Атакуем?! – взмолился я.

Капитан Магомедов покрутил головой, потом вдруг сказал:

– Нэмцы-шменцы! Так, товарищ старший лейтенант, набери ещё метров пятьсот и возьми чуть левее. Сейчас будем учиться пользоваться электровеником.

И чуть погодя добавил:

– Ну, немчики, как вас много, и какие вы маленькие... И никто вас сюда не звал. Товарищ старший лейтенант, помни, что в твоих руках очень тяжёлая кувалда и ты атакуешь не отдельный вражеский бомбардировщик, а всю девятку. Так, не забывая об упреждении, целься в правого ведомого головной тройки, да так, чтобы он состворился с правым ведомым левой тройки. Так, ещё немного...

В кольцах прицела росли странные, никогда не виданные мною четырёхмоторные силуэты.

– Ох! Сань! Мать их за ногу! Это же Кондоры!

- Что за "Кондоры", – не понял я.

- Германские дальние бомбардировщики... – откликнулся Гуссейн. – Ты не отвлекайся, не отвлекайся, эти господа как раз по нашу душу... Огонь! Огонь же, огонь!