Читать книгу - "Хозяева Острога - Николай Чадович"

Тем не менее чувствовалось, что разборка намечается серьёзная, а иначе зачем бы Стервозе понадобился призрачный двойник, без промедления возникший в центре комнаты.

Молчание затягивалось. Внезапно Зурка вскрикнула и шепотом пожаловалась:

– Она меня ущипнула!

– Что бы это могло значить?

– Наверное, надо виниться.

– А как?

– Сама не знаю. Попробуй сначала ты. У тебя грехов больше.

– Ладно…

Однако как Темняк ни старался, никакого конкретного эпизода, заслуживающего покаяния, ему на память так и не пришло. Перед его мысленным взором мелькали одна за другой самые разные картины: и стычка с Цвирой, ставшая для карлика роковой, и печальное происшествие с «букетом», и драка с лизоблюдами, и страсти-мордасти, пережитые в плену у чужой Хозяйки, и не совсем приличные для посторонних глаз эксперименты, которые он с согласия Зурки ставил над её гибким, прельстительным телом – но, похоже, Стервозу интересовало нечто совсем иное.

Оставалось лишь констатировать, что общение с Хозяевами относится к числу практически неразрешимых проблем. То ли дело отношения человека с собакой! Хороший пёс всегда знает, когда следует вильнуть хвостом, а когда гавкнуть. Человек, в свою очередь, прекрасно понимает, когда четвероногому другу надо дать что-нибудь вкусненькое, а когда достаточно просто почесать за ухом.

Стоило только Темняку подумать об этом, как беспорядочное мельтешение световых бликов сложилось в расплывчатую, но достаточно ясную картину – человек гладит сидящую у его ног собаку. А поскольку Темняк своей собственной собаки никогда не имел, её портрет получился несколько обобщённым – немного от овчарки, немного от дога, немного от таксы. Короче говоря, типичная дворняга. И чем, интересно, она могла заинтересовать Стервозу?

– Кажется, она начинает менять мнение о людях, – прошептала Зурка. – Если нам служат другие животные, значит, сами мы уже не животные. Думай дальше.

– О чем?

– Как будто бы я знаю! Попробуй вспомнить свои родные места.

– Да я уже всё давно забыл.

– Вспомнишь, если надо будет!

Сосредоточившись, Темняк принялся воскрешать в памяти чудеса человеческой цивилизации: железные дороги, океанские лайнеры, самолеты, автомобили – но у светового столба, являвшегося как бы продолжением сознания Стервозы, куда она пускала далеко не всех и не по любому поводу, это опять не вызвало никакой ответной реакции.

Тогда, памятуя о склонности Хозяев к зодчеству, нашедшему воплощение в грандиозном и неприступном Остроге, Темняк стал представлять себе общеизвестные шедевры человеческой архитектуры – египетские пирамиды на фоне желтой бесплодной пустыни, фарфорово-белый Тадж-Махал, отражающийся в воде бассейна, Кёльнский собор, словно бы сотканный из каменных кружев, Эйфелеву башню, подсвеченную огнями иллюминации, небоскрёбы Нью-Йорка, сверкающие на солнце всеми своими гранями.

По сдавленному вздоху Зурки Темняк сразу догадался, что это именно то, что надо (сам он для пущего эффекта вынужден был закрывать глаза).

Загадочную душу Стервозы задели не циклопические здания, не ажурные мосты, не причудливые дорожные развязки, забитые массами самого разнообразного транспорта, а солнце – пылающий золотой шар, застывший в голубом небе.

Солнце, которое никогда не посещало выхолощенные, ублюдочные миры Тропы.

Кажется, Темняк попал, что называется, «в цвет». Астрономическая тема продолжалась. Луна не произвела на Стервозу впечатления, зато звёзды надолго привлекли её внимание.

К счастью, здесь для Темняка особых проблем не было. Очертания важнейших созвездий он выучил назубок ещё в те времена, когда простым матросом скитался по всем широтам земных морей и океанов.

Светящийся столб последовательно отобразил и ковш Большой Медведицы, и замысловатую петлю Дракона, и близко посаженные глаза Близнецов, и крест Лебедя, и зигзаг Эридана, и почти квадратное полотно Паруса, и стрелу Жертвенника, и овал Персея.

Создавалось впечатление, что Стервоза искала что-то хорошо знакомое ей, но так ничего и не находила, хотя к некоторым картинам возвращалась по нескольку раз.

Дальше Темняк действовал уже по счастливому наитию. Он представил себе золотисто-кровавого Феникса, парящего над затянутой изумрудными туманами Вершенью.

Стервозу словно бичом стеганули. Светящийся столб стремительно разросся, и вместе с ним выросло изображение мудрой, бессмертной птицы, некогда пославшей Темняка в этот долгий и трудный поход.

Ещё большее возбуждение вызвало у Стервозы появление высокой, изломанной фигуры Незримого, переливавшейся волнами ирреального света. Даже у Темняка дрогнуло сердце при виде этого всемогущего призрака, живущего во многих пространствах сразу.

Неужели Стервозе знакомы все эти сверхъестественные существа? Или она знает о них по воспоминаниям далеких предков, некогда обитавших в мире, над которым днём сияло золотистое солнце, а безлунное небо расцветало ночью мириадами ярчайших звёзд?

Как бы то ни было, но она никогда не расскажет об этом жалкому муравью, принадлежащему к вездесущему человеческому роду и при жизни наречённому самыми разными именами, первое из которых – Артём – звучало для слуха острожан столь непривычно, что его пришлось заменить другим, близким по звучанию, но отнюдь не по смыслу.

После этого памятного случая отношение Стервозы к Темняку заметно изменилось. Нельзя сказать, чтобы она признала его за равного себе, но, по крайней мере, перестала воспринимать, как забавную зверушку. Он получил почти полную свободу, хотя даже и не знал, как ею лучше всего воспользоваться.

Не будешь ведь целый день праздно валяться в мягкой постели или кататься верхом на Зурке! Пора бы и делом заняться.

Темняк стал всё чаще подумывать о том, что неплохо было бы собрать вокруг себя команду из крепких и преданных парней, способных противостоять любой здешней шайке. Тем более формальный повод для этого имелся – Стервоза продолжала нуждаться в слугах.

Вот только где этих парней взять? Редкие герои, поступавшие с Бойла, были нарасхват, а до работяг, вкалывавших на вредных производствах Острога, надо было ещё добраться.

Тем временем дали о себе знать лизоблюды, то бишь, охранители. Похоже, что их интерес к Темняку ещё не угас, а тщательная проверка подтвердила полную невиновность Зурки.

Темняк уже освоился не только в покоях Стервозы, но и во всех прилегающих к ним подсобных помещениях, а потому на встречу с лизоблюдами отправился один, отказавшись от услуг Зурки. Нельзя сказать, что он не доверял девушке, но лишние уши, как и лишний рот, ещё никому не пошли на пользу.

В сумрачном лабиринте, где сходились вместе не только многие коридоры, но и вертикальные шахты неизвестного назначения, Темняка ожидал человек, которого он уже не однажды поминал недобрым словом. Короче, это был Тыр Свеча собственной персоной.