Читать книгу - "Слесарь. Книга 1-2 - Иннокентий Белов"

— достаточно дешево. Похоже, что и делают его так же недорого. То есть за серебряный дан можно купить две кружки и еще оставить на чай. Я сказал девке мои заказы писать на меня и заказал всем еще по паре кружек. Но заметив, что она недоверчиво смотрит на меня, видя в первый раз такого щедрого Охотника, то достал и запустил рыбкой одну за другой двенадцать серебрушек. Девка ловко их перехватила, просияла и убежала за пивом, собрав пустые кружки.

Тем временем трактир наполнился народом, пустующих столов почти не осталось, одних только мужиков под сто двадцать душ набралось. К нам уже понесли серьезную еду, два полных подноса жареных корнеплодов, что-то среднее между картошкой и репой, только жареные или еще и печеные — я так не понял. С пива аппетит проснулся у всех, парни активно жуют, и только Крос заливает в себя кружку за кружкой.

Вот, дорвался человек до своей любви и не смотрит ни на что другое, не тратит понапрасну внимание и время.

Гомон и шум доносятся уже со всех сторон. Я прихватил кружку и подошел к стойке из бревен, обитых фигурными закопченными досками с почти не видными рисунками.

Пожилой, но очень здоровенный мужик за стойкой не спеша подошел ко мне и спросил:

— Что угодно, уважаемый?

Я поинтересовался, как у уважаемого хозяина дело обстоит с благородными напитками, вином или крепким. Пиво мне понравилось, но учитывая, что градусов в нем всего три или два с половиной, напиваться таким можно бесконечно долго.

Хозяин немного удивился и, подумав, полюбопытствовал, почему я сижу с Гильдейскими: ведь он меня никогда не видел в Сторожке. Понятно, это и есть хозяин — Сохатый, вон лапа какая широченная, бывший гильдеец.

Понимая, что от ответа зависит и расположение хозяина, а может даже сама цена на алкоголь не для всех, я терпеливо объяснил Сохатому. Что принят в Гильдию недавно, за особые заслуги сразу Носильщиком и потом, опять же за уже очень великие заслуги был повышен Альсом до Ученика Охотника.

Хозяин казался потрясен таким быстрым повышением в моей карьере и немного недоверчиво проворчал, что не та уже Гильдия стала, раз так легко уровни раздает. Ладно, что хоть не добавил, что всяким проходимцам раздает, но подумал про это точно — морда такая выразительная стала.

Я только пожал плечами, мол, кто мы, чтобы спорить с такими уважаемыми людьми, как Старший Мастер Альс.

Даже вслух потом донес свое мнение до Сохатого, чтобы не понимал о себе слишком много.

— Уважаемый, так что с крепким у вас? Или вином? — все же попытался узнать я порядок цен и наличие оного.

— Есть бочонок Астрийского белого и бочонок Астрийского черного, белое по шесть данов за бутыль, черное по двенадцать данов. Из крепкого — реса виноградная и реса абрикосовая, за стопку по восемь грольшей и двенадцать грольшей.

Я попросил налить мне ресы обоих видов. Цены на вино меня неприятно удивили: черное Астрийское обойдется пять бутылей за золотой — на среднюю месячную плату для Астора.

Точно для местной элиты продукт. Ладно, обойдемся пока, я хочу пару стопок крепкого посмаковать да рассмотреть зал трактира и народ.

Сохатый налил мне сначала виноградной в деревянную стопку, она оказалась в пару раз крупнее принятых в прошлой жизни и цене на пиво вполне соответствует. Я взял стопку и, повернувшись спиной к стойке, облокотился на нее и начал разглядывать выпивающий и закусывающий народ.

Рядом с нашим большим столом стоит два стола похожих по размеру, тоже человек на двенадцать каждый.

За одним расположились крепкие мужики и парни в коже, с обветренными лицами, похожие на охранников или наемников. Они так сильно не шумят, как наши, и явно не собираются гулять по-крупному. Наемники спокойно и тихо переговариваются и оценивают ситуацию вокруг. Их, таких опытных, оказалось человек шесть, еще четверо молодых, двое соседей одеты побогаче и сидят во главе стола, даже не на скамьях, а на отдельных стульях.

Похожи на купцов. Один из них поймал мой взгляд и сам настойчиво посмотрел на меня, но я отвел глаза и принялся рассматривать соседний стол.

Там все однозначно и понятно: коренастые и долговязые, с лицом печеной репы и широченными ладонями — настоящие лесорубы. Допив стопку, я расплатился и подхватив вторую пошел к нашему столу.

— Где ты пропадаешь⁈ — закричал Крос, показывая пустые кружки.

Вот это скорость! Парень сегодня решил набраться по-настоящему. Имеет право, ничего не возразишь.

На улице темнеет, и прислуга зажгла свечи. Парни подъели уже все закуски и запеченные овощи на столе, теперь ждут мясо. Мясо скоро принесли, два подноса со шкворчащей свининой, и праздник продолжился. Пиво течет рекой, Охотники несколько раз помянули павших друзей, особенно громко сдвигая кружки, прямо ударяя своими по другим и обильно проливая пиво на стол.

Пролить, как можно больше — в этом случае настойчиво требует память о друзьях. Шум стоит уже неимоверный, соседям приходится кричать друг другу. Я чувствую, что такая на редкость атмосферная вечеринка мне уже нравится.

Я отполировал ресу кружкой пива и наконец почувствовал себя в своей тарелке. Стало легко и весело, как в Питере с друзьями, когда выпивали в барах. Теперь ни баров, ни друзей прежних, ни такого пива больше никогда не увижу, если только сам его не изобрету. Правда именно в производстве пива я не силен, это не самогон проверенный.

Я смотрю на лица своих новых товарищей и лениво вспоминаю, как попал в караван, как мы шли до засады. Теперь и Ланку вспомнил с удовольствием, даже появилось желание начать новую жизнь с такой девушкой, зря все же отказываюсь от нее. Я так думаю, но сам понимаю, что всерьез об этом буду размышлять на трезвую голову, а сейчас просто мечтаю, и жизнь кажется яркой и прекрасной.

Чувство единения с соседями захватило меня, я так же громко ору по любому поводу и требую продолжения банкета. Потом заиграла ритмичная музыка и народ притих.

На маленькой сцене появилась девушка в нарядном бархатном платье, красном с зеленым, рядом пристроился на стуле длинноволосый молодой мужик, с чем-то похожим на скрипку.

Дождавшись тишины, которая наступила совсем не сразу, тронул струны и полилась грустная, трогающая за душу музыка. Теперь стало совсем тихо, народ замер и слушает. Немного позже запела и девушка, голос ее, грудной и очень чистый, усиливает впечатление от музыки.

Я потерялся во времени, слова я понимаю не все,