Читать книгу - "Фурия Первого консула - Джим Батчер"

– Я не стану ненавидеть змею за то, что она змея, – сказала Исана. – Но и не позволю ей причинить вред – мне или тем, кто мне дорог. При необходимости я ее убью, по возможности быстро и безболезненно.

– Вот кем ты меня видишь? – спросила Инвидия. – Змеей?

– Ты ею и была, – тихо кивнула Исана.

В глазах Инвидии вспыхнул горячечный огонь.

– А теперь?

– Теперь ты скорее бешеная собака, – так же тихо ответила Исана. – Я жалею страдающих бешенством животных. Но это не отменяет необходимого.

Инвидия захохотала, запрокинув голову:

– Необходимого! – Она, не переставая улыбаться, коснулась стола кончиками пальцев. Из-под них потянулись тонкие струйки дыма. – И что ты считаешь необходимым?

– Уничтожить тебя, – спокойно сказала Исана. – Я этого не хочу. Но могу – и сделаю.

– Когда станешь выбирать себе шляпу, милая, купи побольше той, что теперь носишь. – Инвидия обожгла Исану взглядом. – Это тебя, стало быть, выбрал беспорочный принцепс Септимус, предпочтя многим достойным алеранкам? И твой сын от него признан Гаем? Это ничего не значит, Исана. Даже не думай, что ты могла бы помериться со мной силами.

– А, – сказала Исана. – Я этого и не думаю. Да этого и не нужно. – С минуту она молча рассматривала собеседницу, затем снова взялась за нож и вилку. – Когда ты пересекла черту, Инвидия? С какого момента жизни твоих новых союзников перевесили твою жизнь? – (Изуродованное шрамами лицо изменницы застыло невыразительной маской.) – Когда тебе захотелось отказаться от собственной жизни? – так же тихо и мягко продолжала Исана. – Ты можешь себе представить, что проживешь еще год? А пять? Тридцать лет? Тебе хочется жить такой жизнью, Инвидия? – Сложив руки на коленях, она уставила неподвижный взгляд в застывшее изуродованное лицо. – Ты могла поступить иначе, – тихо сказала она. – Выбрать иной путь. Ты и теперь еще могла бы выбрать иную дорогу.

Инвидия смотрела, не шевелясь, а вот тварь на ее груди стала корчиться, перебирая лапами. Инвидия закрыла глаза, каменея от боли, даже на расстоянии передавшейся Исане. Она долгую минуту просидела так, прежде чем открыть глаза.

– Я могу выбрать только смерть. – Инвидия уныло кивнула на впившуюся в ее тело тварь. – Отними это, и через несколько часов я умру. А она отберет, если я откажусь повиноваться.

– Выбор не из лучших, – признала Исана. – И все же это выбор, Инвидия.

На обожженное лицо вернулась мертвая улыбка.

– Я не оборву свою жизнь по собственной воле.

– Даже если это означает смерть других?

– А тебе не случалось убивать, защищая себя, Исана?

– Это другое.

– Неужели? – Инвидия вздернула бровь.

– Совсем другое.

– Я такова, какой сделали меня Алера, мой отец и мой супруг, Исана. И я не собираюсь попросту лечь и умереть.

– А… – тихо произнесла Исана. – Вот именно.

– Что именно «именно»?

– А то, – ответила Исана, – что, сознаешь ты это или нет, выбор ты уже сделала. Возможно, довольно давно.

Инвидия уставилась на нее. Губы ее дрогнули, будто она собиралась что-то сказать, но тут же вновь замкнулась в молчании. Обдуманным движением взяв со стола вилку, она отрезала еще кусок кошмарного кроча и стала медленно, старательно жевать.

Вот теперь, когда она уходит от разговора, пора нажимать.

– Думай, что хочешь, но мне жаль тебя, Инвидия. Жаль, что это случилось с тобой. С твоей силой, с твоим даром и способностями ты могла бы совершить для Алеры великие дела. Жаль, что все пропало зря.

Глаза Инвидии подернулись льдом.

– Ты кто такая? – прошипела она. – Ты кто такая, чтобы так со мной говорить? Ты никто! Ничто! Обозная шлюха, которой посчастливилось подцепить мужчину. Дура. Он мог выбрать любую.

– Вот он и выбрал, – сказала Исана. И позволила этим простым словам повиснуть в воздухе, прежде чем бросить со вздохом: – Прошу извинить.

Она отдалилась от Инвидии, насколько позволяли размеры улья. Но, отходя, прислушивалась. В разговоре о Септимусе Инвидия не могла не оставить за собой последнего слова.

– Да, он выбрал тебя. – Инвидия оскалилась. – И что с того получил? – (Исана остановилась, будто получив удар кулаком в живот.) – Уже был составлен договор. Секстус дал согласие. Все было устроено. Он показал силу при Семи холмах, и самое время было ему взять жену. Жену с положением, сильную, искусную, образованную. А он… выбрал тебя. – (Руки Исаны сами собой сжались в кулаки.) – Септимус был глуп. Вообразил, будто те, кого он превзошел, окажутся так же великодушны, каким он видел себя. О, нарочно он никого не унижал, просто так складывалось. В учении. В игре. В этих смехотворных поединках, в которые вечно ввязываются мальчишки. Он даже не замечал, как на каждом шагу раздражал других. – Исана очень медленно повернулась к Инвидии лицом. Та стояла, вздернув подбородок, с блестящими глазами. Уцелевшая часть лица раскраснелась. – Это было так просто. С Родиусом. С Каларом. Всего-то шепнуть, подсказать.

– Ты, – тихо проговорила Исана.

Инвидия сверкнула глазами:

– А почему бы и нет? Дом Гаев столетиями заслуживал ненависть. Рано или поздно кто-то должен был его разнести. Почему бы не я?

Исана долго стояла, глядя в глаза этой женщине. Потом стала оправлять свое поношенное платье, обдумывая услышанные слова, и стоявшие за ними мысли, и жгучее пламя собственного горя и потерь, окрасившее ее душу в цвет крови. Прежде чем заговорить, она глубоко вздохнула.

– В память моего мужа, ради будущего моего сына, ради тех, чья кровь на твоих руках, я отрицаю тебя. И назову тебя Инвидия Ничтожная. Инвидия Нусквам, изменница Короны, государства и народа. – Исана выпрямилась в полный рост и договорила почти шепотом: – И не сойти мне с этого места, если я не убью тебя.

Инвидия вскинула голову. Губы у нее дрожали. Из горла кашлем вырвался смешок. Она покачала головой:

– Этот мир не для таких, как ты, Исана. Подожди несколько дней – увидишь.

Глава 28

– Во́роны побери, – пробормотал Тави, безуспешно утирая залитое дождем лицо мокрой полой плаща. – Еще тридцать миль до привала.

– Через час станет темней, чем в зимней Фригии, командир, – сказал Макс. – Люди-то дойдут. Но если ворд ударит, пока мы в потемках разбиваем лагерь… страшно подумать.

Тави оглянулся на колонну. Все в ней перемешалось, пришло в беспорядок. Первый и Свободный алеранские легионы еще неплохо держались, если вспомнить, что последние несколько месяцев эти люди отсиживали себе ноги на палубах кораблей. Сейчас они продвигались широким шагом, которому земляные фурии дороги придавали уверенность и скорость. В другое время они не уступали бы хорошему бегуну на гладкой дороге. Тави пришлось придержать их бег, сберегая силы давно не упражнявшихся