Читать книгу - "Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин"

Он протянул руку и осторожно поднёс палец к видимому краю портала. В паре сантиметров от светящегося кольца он почувствовал нарастающий холод; сама мерцающая кромка, по ощущениям, была на тридцать-тридцать пять градусов холоднее, чем рука. «Интересно…» — Гедимин с недоумением посмотрел на портал. Тот располагался в вакууме и вёл в область вакуума, — оснований для перекачки теплоты сармат не видел, но рука, тем не менее, подмерзала.

Гедимин, затаив дыхание, прикоснулся к светящемуся кольцу. Что-то упруго дрогнуло под пальцем, холод стал сильнее — теперь разница составляла все сорок пять, а то и пятьдесят градусов, и ладонь сармата начала неметь. «Механическое сопротивление?» — Гедимин снова ткнул пальцем в край портала, уже почти погасший, но ещё ощутимо фонящий сигма-излучением. Дрожь повторилась. Щупы наручного анализатора высунулись, тронули невидимый барьер и втянулись, не обнаружив ничего, кроме вакуума. «Странная штука. Что-то вроде сивертсенова поля?» — Гедимин просунул левую ладонь в портал и попытался ощупать края. Что-то упругое и обжигающе-холодное слегка прижало пальцы. Анализатор снова выпустил щупы, но, как сармат ни вертел рукой, ничего вещественного под них не попало. Дозиметр пискнул, обнаружив мощный выброс сигма-квантов. «Реакция?» — сармат перестал нащупывать края и протолкнул ладонь целиком. Холод ощущаться перестал, но кольцо входа, почти уже погасшее, резко сузилось и плотно обхватило запястье. Гедимин ухмыльнулся было, но тут же забыл о веселье — чёрные пластины обшивки пошли трещинами, и он почувствовал, как скафандр плотно прижимается к руке. Почти погасший белый свет мигнул, и потрескавшийся участок втянулся за портал ещё на три сантиметра. Трещины пошли дальше, давление усилилось.

«Мать моя пробирка!» — Гедимин, сообразив, что влип, дёрнулся, пытаясь освободиться, но рука не поддалась и на миллиметр — наоборот, портал сдвинулся вверх, ещё на пару сантиметров приблизившись к локтю. Сармат дёрнулся ещё раз, упираясь в землю двумя ступнями. Рыхлый реголит поехал под ногами, и Гедимин едва не упал. С трудом удержав равновесие, он посмотрел на ноющую руку. Портал отъел ещё пять сантиметров, давление вмяло металлические пластины в кожу.

Сармат на секунду замер, глубоко вдохнул и включил лучевой резак. «Жало» прошло по воздуху вплотную к придавленной руке. Портал не поддался. Рука, застрявшая в пустоте, выглядела обрубленной; Гедимин попытался шевельнуть пальцами — они, онемев от холода, уже не подчинялись. Погасшее невидимое кольцо сдвинулось ещё дальше к локтю, сармат рванулся, но то, что втягивало его в узкий портал, было во много раз сильнее. Деформированный броневой рукав уже пережал сосуды; где-то у локтя должна была затрещать и лопнуть кость — расширить портал было нечем. «Угораздило же…» — сармат стиснул зубы. «Не выберусь.»

Он с силой провёл по пластинам на пять сантиметров выше захваченного участка — полоса брони, обхватывающая руку, втянулась под соседние пластины и плотно, до боли, впилась в кожу, герметично закрывая новое отверстие в скафандре. Толстый слой скирлина — рукав комбинезона — пока защищал кожу от болезненного распухания, у сармата было в запасе чуть меньше минуты до болевой вспышки, подавляющей волю, и он, стиснув зубы, приставил лучевой резак к предплечью немного выше бронированной «перчатки».

Он не рассчитал — луч врезался неглубоко, и надрез прошёл слишком близко к порталу. Невидимое кольцо скользнуло выше по руке, опоясав часть предплечья, прикрытую только рукавом. Холод портала прижёг кожу, как кусок раскалённой стали, и сармат захрипел от боли и упал на одно колено.

Он не сразу понял, что его ничто не удерживает — освобождённая рука упала на холодный грунт рядом с сарматом. Она по-прежнему была прикреплена к телу, но приказам мозга не подчинялась. Гедимин, ошалело посмотрев на неё, хлопнул здоровой ладонью по наполовину снятому рукаву, прикрывая раненое предплечье. Рука отчаянно болела, участок ниже локтя потерял подвижность и распух так, что еле помещался в броню, по коже текло липкое, но мысли сармата сохраняли прежнюю ясность. Он кое-как, не вставая, дополз до сканера, прикопанного в реголит, вынул его, повесил на пояс и, с трудом выпрямившись, подошёл к излучающей установке. Пинка в нужный узел хватило, чтобы её части, разделившись, упали на грунт. Гедимин ткнул красную кнопку на передатчике, вылезшем из-под раскрошенной брони, выждал пять секунд и, отключив устройство, сел рядом с рассыпавшимися излучателями.

Верхний слой брони на левой руке — от середины предплечья до кончиков пальцев — истрескался и частично осыпался, нижние, металлические, деформировались и неприятно давили на обмороженную кожу. Больше никаких изменений Гедимин не видел. Кровообращение медленно восстанавливалось, и ощущения были не из приятных. Щурясь от боли, сармат сидел с охапкой излучателей и ждал, когда на его сигнал отзовутся. Ему было досадно. «Вот и провёл эксперимент с макропроколом,» — думал он, глядя на раскрошенную броню. «Гедимин, ты идиот.»

31 января 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» — кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Кожа на левой руке сменилась полностью, от середины предплечья до кончиков пальцев, куски отваливались практически до голого мяса, но новый, отросший слой по-прежнему носил отметины обморожения и воздействия вакуума — сетку тёмно-синих прожилок. Свежий белый рубец от пореза лёг поперёк неё и на синем фоне выделялся ещё ярче. Гедимин, переодеваясь, старался не смотреть на руку — не хотелось лишний раз вспоминать идиотский «эксперимент».

Из медотсека его выпустили вечером тридцатого января, и он, не попадаясь никому на глаза, прошмыгнул в лабораторию. Хольгера не было, свёрнутый матрас лежал на обычном месте, — за прошедшую неделю никто его не тронул, и Гедимин переночевал в «чистом» отсеке. Утром он без особой надежды проверил передатчик — новых сообщений не было, как не появлялись они и тогда, когда он лежал в медотсеке. «Будто я провалился в ту галактику и там остался,» — невесело усмехнулся он, закрывая пустую почту.

Излучатели, вывезенные в тот неудачный день с полигона, кто-то перебрал и попрятал в контейнеры, часть исчезла. Гедимин собрал уцелевшие восемь, переделал под них станину — на неё никто не позарился — и, завернув всё в непрозрачный скирлин, повесил на плечо и пошёл к транспортному туннелю. Хольгера всё ещё не было — видимо, он уехал в Химблок.

Выйдя наружу, к пирсам, Гедимин хотел прихватить на пункте раздачи запас кислорода — того, что было у него с собой, хватало на два часа, а