Читать книгу - "Кроатоан - Хосе Карлос Сомоса"

— Ты знаешь, сколько в ней микрограммов? — спрашивает Кармела у Фатимы.

Этолог подходит к каждому поочередно, словно жрец, раздающий спасительное снадобье. Борха разбирается со своей таблеткой быстро и не глядя, проталкивая внутрь глотками воды.

— Понятия не имею. — Фатима пожимает плечами и принимает свою порцию. — Больше, чем в марках, это уж точно. Они валят с ног. Но при этом они медленные. И вот что, Кармель… Клянусь тебе… я не хотела ничего прятать, козни строить… Поверь, я просто не знала, что это так важно…

— Не беспокойся, — утешает Кармела, заглатывая свою таблетку. — Мы даже не знаем, принесет ли это результат.

Простыни и матрас со складной кровати расстелены на полу. Борха хочет, чтобы матрас достался Кармеле, но девушка отказывается, уступая его Фатиме. В силу какого-то причудливого сплетения ассоциаций Кармела вспоминает новогоднюю ночь, которую она провела вместе с Борхой, — оба сидели перед телевизором и молчали.

— Что вы делаете? — удивляется Серхи. — Зачем вы ложитесь? А я вот совсем не хочу спать…

— Давай уже, пухляк, ложись рядом со мной. — Голос Фатимы звучит как будто издалека.

Лежа на полу, Кармела рассматривает две обыкновенные лампочки на потолке, питаемые энергией генератора. Сейчас они кажутся девушке бедными родственницами солнца, и это ее здорово веселит. Однако смех в таких обстоятельствах был бы совершенно неуместен.

Проходит время, Кармела не знает, сколько именно. В чем Кармела точно уверена — это что она не перестала быть самою собой. Она лежит на боку рядом с ногами Борхи — вот перед ней его черные носки, ее ноги упираются в спину Серхи, который обнимает Фатиму, как медведь своего медвежонка.

В комнате жарко, очень жарко. Ни ветерка в воздухе. Кармела замечает, что занавески не шевелятся, словно они из свинца. «Да ведь это и не занавески: это халат Серхи, прикрывающий трупы за окном», — вспоминает девушка. Так что оно и к лучшему, что халат не шевелится. Кармела следит за ним с предельным вниманием, готовая действовать молниеносно, при первом же подрагивании краев. «Вообрази на миг, что халат дрогнул. Это будет означать, что в одной из тех голов проснулось дыхание, что там есть рот, который до сих пор шевелится».

От этой мысли девушку охватывает ужас. В результате подробнейшего исследования, проведенного под барабанный бой сердца, Кармела устанавливает, что халат не движется и что ЛСД не вызывает у нее галлюцинаций. Ей известно, что прием кислоты не всегда сопровождается галлюцинациями. И ей абсолютно неизвестно, защищают ли галлюцинации во время пиков. Возможно, она ошиблась, даже сам Мандель ничего не знал досконально. Да, он подсчитывал вероятности, но эксперименты проводить не мог. А без предварительных тестов возможно все. Быть может, ей сейчас кажется, что она лежит на полу, а на самом деле она уже шагает в общем строю, голая, без цели, посреди ночи. Кто может утверждать хоть что-то с определенностью, когда весь мир сделался неведомым?

«Халат не шевелится» — таков вывод Кармелы. Такова истина.

Девушка, вся в поту, поворачивается на другой бок и замечает, что Фатима подползает к ней. Поэтесса скинула рубашку от пижамы, и Кармеле видны ее плечи и верхняя часть груди. Глаза ее — две черные миндалевидные впадины. Фатима движется, издавая звуки наподобие тяжелого скрипучего сопения. Она склоняет над Кармелой угловатую голову, рот ее приоткрыт, из пересохших губ высовывается раздвоенный язык.

— Я знаю секрет дикой жизни, — шепчет Фатима.

Взгляд ее — колодец зловещей черноты, такой взгляд был у Логана. Кармелу удивляет, что никто не обращает на Фатиму внимания. А потом аргентинка, извиваясь, отползает в сторону. Она приближается к Борхе. «Я должна его предупредить, — говорит себе Кармела. — Эта женщина ядовита». В углу она видит огромную тушу: это Серхи, занятый каким-то делом.