Читать книгу - "По образу и подобию - Ната Чернышева"

- Ну, теперь-то ты наконец-то расскажешь? — потеряла Алёна терпение. — Ты же явно что-то знаешь! Расскажи.

Паль внимательно посмотрел на неё. От взгляда его странных нечеловеческих глаз, небесно-синих, с ромбовидной звёздочкой зрачка, стало не по себе. Кажется, он задумал какую-то пакость, поняла Алёна.

- Тебе нужна Цель, — сказал он. — Иначе ты сойдёшь тут с ума от скуки. Почему бы тебе не выучить мой язык?

- Ага, — скептически отозвалась Алёна. — Так, как ты учил мой? У меня голова едва не раскололась надвое. Спасибо, не надо!

- Это экстремальный способ, — признал Паль, — у меня тоже болела голова. Можно учить стандартно, управляющий разум станции составит программу. И вот когда выучишь, — он поднял палец для убедительности, — тогда я расскажу тебе о твоём муже. Нам известна опасность появления подобных ему. Помимо легенд существуют официально подтверждённые свидетельства. Но ты услышишь об этом только на мальресипаве. Так что учи.

Вот же зараза инопланетная! И в морду ему не дашь, тут же получишь от станционного недоделанного искина! Запястье с браслетом заныло, хотя пострадала тогда совсем другая рука.

В последующие дни Паль развил бурную деятельность. Он мотался к Планете чуть ли не каждый день; выпросил у Алёны терминал, и она отдала, предварительно закрыв слишком уж личные файлы, и методично, день за днём, изучал информацию. Алёна помнила, как у неё сё время руки чесались и никак не доходили почистить машинке память. Текущую информацию она сбрасывала, но старые записи, фильмы, музыку, книги, оставшиеся ещё с Земли, берегла. И вот, пригодилось. Паль залип и на время отстал с вопросами. А то как детсадовец, честное слово. Язык отваливался с ним разговаривать…

Алёна в свою очередь получила доступ к информационному архиву станции, тоже, как она подозревала, не без ограничений, но ей пока хватало того, что оставалось доступным.

В один прекрасный День Паль объявил, что резиденцую, так сказать, надо перенести на Планету. Первая Луна, мол, бесперспетивна. Она теряет атмосферу, уже через десять тысяч лет здесь станет невозможна любая жизнь в принципе. Алёна вспомнила бескрайние степи из вродековыля, синие озёра и загрустила: всё это неизбежно погибнет.

- Ты собрался жить десять тысяч лет? — спросила она у Паля. — И, кстати, ты обещал рассказать мне про Тима.

Она уже относительно свободно владела чужим языком. То есть, не собиралась терпеть очередного условия. Но Паль не собирался отступать от собственного слова.

- Да, — сказал он. — Обещал, — расскажу. Твой муж — а-савергормайон, вариатор реальностей…

- Что?! — изумилась Алёна.

- Ты рассказала о нём достаточно, и я сам увидел подтверждения в записях на твоём устройстве памяти. Вариатор реальностей появляется у расы в переломный момент. Тогда, когда одно-единственное неверное решение может погубить всю расу без исключения. Он всегда приходит один. Он способен минимизировать потери, переключив реальность с негативным исходом на другую, где у расы появляются шансы выжить. С твоих слов, Тимофей сделал это, когда погибала ваша планета. Возможно, он сделал это там, где вы встретили агрессивных разумных. И, безусловно, именно это он сделал здесь. У тебя задвоилась память, ты сама рассказывала. И взятые образцы тканей у погибших остались у нас, хотя тела исчезли. Иначе быть не могло, находились в эпицентре воздействия вариатора, и артефакты исключённой реальности просто перешли в новую. Но за пределами станции, за пределами даже самого помещения лаборатории, из прежней реальности не осталось и не могло остаться ничего.

Алёна поёжилась. Паль говорил жуткие вещи, но… его слова объясняли все странности в поведении Тима. Все его пророчества, его попытки изменить реальность, и, надо признать, попытки частью очень даже успешные.

- Вариаторам с рождения много дано, — продолжал Паль. — Но паранорма неограниченного психокинеза усилила его возможности с просто запредельных до чудовищно запредельных. Он хотел забрать тебя с собой, и, наверное, мог бы это сделать, во в сяком случае, в своих силах он был уверен. Но твой отказ закрыл для него эту возможность. Есть люди, с которыми вариаторы ничего не могут сделать без их добровольного согласия; такие люди держат реальность, не дают ей расползтись в бесформенный хаос, они — якоря, если можно так выразиться. Очевидно, что ты из таких, Алеону.

- Да… он говорил… Тим как-то говорил, что я — его якорь…

- А помнишь, он обратился тогда ко мне? — спросил Паль.

- Да, — озадаченно ответила Алёна. — А ты ответил…

- Он сказал мне, чтобы я берёг тебя. Сказал на моём родном языке…

- И? — поторопила его Алёна.

Паль покачал головой. У него на удивление были человеческие жесты, очень трудно получалось держать в уме, что Паль вообще-то не человек. Не землянин.

- Я — мареса-палькифаль. Нас мало. Нас очень мало, и мы почти все встали на сторону Альянса, а Альянс — тогда! — проиграл. Но если вариатор реальностей заговорил со мной на моём родном языке, это означает только одно: он не просто опознал расу и национальность. Он встретил Альянс в том будущем, куда ушёл ваш «Ковчег».

Алёна собрала на переносице острую складку. Паль рассказывал и она сама нашла в архивах станции — о войне, о гражданской войне, в которой схлестнулся насмерть разделённый надвое враждой народ. Альянсом Паль называл союз нескольких великих кланов, отколовшихся от генеральной линии партии. Война вышла очень жестокой. Алёна слушала, смотрела, вникала в детали, и понимала, что на Земле всё-таки Юг и Северо-Восточный Регион за пределы атмосферы не вышли. Не успели? А народ Паля успел. И устроил такие звёздные войны на самоуничтожение, что волосы сами собой шевелились дыбом.

- Хочешь сказать, — напряжённо выговорила Алёна, — что наших уничтожили?

Она не питала иллюзий. Если здешняя база встретила чужаков огнём — вместо нормального диалога, то что следовало ожидать от остальных?!

- Нет, — покачал головой Паль, сжал кулак и пояснил со счастливой улыбкой на лице. — Наша последняя битва оказалась не напрасной. Альянс жив! Жив и ваш «Ковчег». Вы договорились, это же очевидно. Вряд ли вас уничтожили, вместе выжить намного легче, чем поодиночке, Альянс это понимал всегда…

- Утешил, — хмуро сказала Алёна.

Она встала, отошла к огромному, во всю стену, панорамному экрану. Экран отражал вечную степь Первой Луны, косо висящий над нею сине-белый шар Планеты, остывающую алую полосу заката над горизонтом…

- Ты отказалась тогда уйти из-за меня, — продолжил Паль. — Я оценил. Но хочу спросить, почему? Ведь у тебя маленький ребёнок, ты — его жена, на «Ковчеге» — твои соплеменники.

- Ты бы ушёл? — прямо спросила Алёна.

- Да, — без колебаний ответил тот.

Честно. Но, прожив с чужим вместе сколько-то дней, Алёна уже успела на него насмотреться. Любопытен, как ребёнок, и вместе с тем расчётлив и циничен, как взрослый. Что-то у этого народа не так с сердцем. Есть вещи, которые нельзя поверять одной лишь рациональной логикой…