Читать книгу - "Создатель кошмаров - Елена Бычкова"

— Если игрек-хромосома — ген убийцы, — сказал Грегор, — тогда по твоей теории все мужчины склонны к убийству.

— И не все танатосы мужского пола, есть еще и моры, — подхватила Электра. — Так что ты не права.

— За повышенную агрессию отвечает удвоенная игрек-хромосома, у мужчин становится не XY, а — XYY, появляется лишняя игрек-хромосома. А у женщин не XX, а XXY. Что касается мор, за всю историю Полиса их было всего две. И обе в глубокой древности, причем описание их так смутно, что скорее всего исследователи приняли за мор очень сильных ламий, — усмехнулась Хэл. — И все мужчины были бы убийцами, если бы действие игрек-хромосомы не смягчали гормон доверия и сострадания.

— А что? Есть гормон доверия? — спросил Федрос. Он сидел верхом на стуле, опустив подбородок на его спинку, и смотрел на Хэл с пристальным вниманием.

— Да, конечно. Окситоцин. Его даже научились синтезировать. И если распылить концентрированный препарат на основе окситоцина сейчас перед вами, вы все начнете делать, что я скажу, не задумываясь, с удовольствием и радостью.

Грегор и Электра переглянулись. В их взглядах мелькнуло нечто трудноуловимое, и Хэл поспешила добавить:

— Ну, естественно, никто не применяет подобные вещества на людях.

— Знаешь, что такое перековка? — спросил Грегор.

— Знаю. Выработка мощного условного рефлекса на страдание других. Как я уже говорила, гена сострадания нет, однако можно заставить мозг проецировать боль на человека, когда тот видит боль другого.

— Верно, — отозвалась Электра.

— Ну хорошо, допустим, перековка действительно меняет создателей кошмаров, — добавила Хэл задумчиво, вспомнив Мэтта, который был, на ее взгляд, идеальным целителем и в нем не осталось ни тени от преступного прошлого. — Но вообще меня интересует другое. Пусть в Центре разработана безупречная система воспитания юных дэймосов. И они в итоге прекрасно работают целителями или аонидами. Но почему мы не говорим обычным людям о существовании черных сновидящих? Они должны знать. Скрывая проблему, мы подвергаем их огромной опасности. И можем стать для общества причиной больших проблем и бед.

— Мы не скрываем проблему, — резко сказала Электра. — Они знают. Мы все с детства читали мифы и легенды прошлого. И в этих историях рассказывалось о том, как дэймосы вредили людям, и как с ними боролись мастера снов.

— А также аналогии с героями, детьми богов и людей, отважно сражающимися с чудовищами, которые зачастую тоже божественного происхождения, — добавил Грегор. — Люди в курсе, что есть кто-то, кто обладает особой силой. И может их защитить.

— Также нам известны периоды истории, в которых происходило жесткое политическое противостояние дэймосов и мастеров сна. Войны, попытки смены власти, усилия уничтожить нашу изначальную религию, — продолжила Электра, все больше увлекаясь. — Но тут такой интересный момент: со временем сознание людей менялось, становилось все более развитым, а подход все более научным. И наконец они перестали верить в реальность богов — поняв, что большинство легенд о тех были лишь рассказами о социальных человеческих архетипах, правилах взаимовыгодного поведения в человеческом обществе, а вовсе не божественными проявлениями, и также — перестали верить в чудовищ.

— Смешно ждать, что из ближайшего болота выползет Гидра и нужно непременно позвать местного Геракла, чтобы он эту тварь победил, — сказал Грегор, взяв на себя обязанность вставлять яркие комментарии, иллюстрирующие более сдержанный рассказ коллеги. — Так же и с миром снов. То, что происходит там, для обычных людей — нечто эфемерное, несуществующее, рассеивающееся при свете дня. Им сложно понять, кто борется на самом деле — мастер сна с дэймосом или это просто гуманный человек спорит с жестоким человеком. Никаких доказательств, проверить невозможно.

— Поэтому они верят нам, — согласилась Хэл, — и, значит, мы должны…

— Что? Сеять панику? — усмехнулся парень. — Каждый день вещать с экранов: будьте бдительны, дэймосы не дремлют?! Если у вас заболел ребенок — наверняка это работа ламии. Человек подобрал карандаш, который уронил сосед, — танатос пытается завладеть личной вещью, чтобы убить. Ату его! Ложась спать, оберните голову фольгой, вдруг создатель кошмаров захочет напасть именно сегодня.

— Не надо утрировать, — улыбнулась девушка в ответ.

— Доказательств существования дэймосов нет, — повторил Грегор и продемонстрировал ей пустые ладони. — Ухватиться не за что. Дым, дыхание Эола, сон… — Он прервался, видя, что скептическое выражение не сходит с ее лица. — Ладно, хорошо. Допустим. Тайгер и его команда поймали дэймоса. И что? Сообщают об этом по центральному каналу? Людям от этого какая польза?

— Они узнают, что мы защищаем их. И успешно.

— Они и так это знают. — Молодой мастер снов подался вперед, наклоняясь над ней, и произнес внушительно: — С древности. С тех времен, когда Пятиглав существовал в виде жреческих орденов храмов Гипноса, Асклепия, Аполлона… Мастера снов опять и опять доказывали, как они важны для всего общества: они лечили, работали с учеными, дарили видения и делали предсказания. Раз за разом они предъявляли доказательства своего существования и своей ценности. Поэтому люди доверяют нам. Верят в нас. Они видят, реально видят, нашу работу. — Прося не перебивать, он положил руку на плечо Электры, которая все порывалась что-то сказать. — И мы делаем самое главное, единственно верное: создаем и поддерживаем общество, в котором дэймосы не могут действовать, развиваться, увеличивать силу. Не сумеют захватить власть над людьми и заставить их жить по своим жестоким законам. Поэтому правила морали, по которым существует мир Полиса с древности, изначально формировались тоже мастерами снов. Те самые выходцы из древних храмов заложили основы философии, психологии, социологии, медицины, этики. И теперь люди сами регулируют нормальное поведение своих соотечественников. Например, сместят жестокого политика с должности. И даже если его контролирует дэймос, у него не получится собрать пуговицы у всего миллиона своих сограждан, чтобы внушить им желание поддерживать диктатора. Сил не хватит.

— Нам говорили, что дэймосы могут дестабилизировать общество, вызвать страх, панику какими-то конкретными действиями. — Электра воспользовалась паузой в речи Грегора. — Эпидемии, крушения поездов, катастрофы на предприятиях… Однако все это также можно объяснить естественными причинами. Дэймосам ни к чему предъявлять доказательства своего существования.

— Поэтому современному, научному, здоровому сознанию так сложно осознать, что где-то бродит реальный кошмар, стремящийся проникнуть к ним в сон и в жизнь, — продолжил он. — Людям проще воспринимать, что человек жесток сам по себе, а не является дэймосом, или что в других городах-государствах население живет плохо, потому что предпочитает именно такое социальное устройство. А тема коварных бичей сновидений — всего лишь оправдание их собственной лени, безынициативности, жестокости, глупости. Отличное, кстати, оправдание. — Он рассмеялся и посмотрел на Электру. — Я ничего не делаю, прогуливаю занятия, не могу оторвать задницу с дивана потому, что на меня действует невидимый дэймос.