Читать книгу - "S-T-I-K-S. Цвет ее глаз - Аля Холодова"

Впрочем – не помогло. Орхидея держалась прекрасно, но Дзен слишком долго прожил в не самом приятном месте Вселенной и умеет видеть скрытое. Девочка в шоке от того, куда попала, от того, среди кого оказалась, от ближайших и дальнейших перспектив.

Да она от всего в шоке, в том числе и от внешности своего будущего мужа.

Ну да, ничего удивительного, ведь даже те, кто прекрасно его знают, при личной встрече не всегда могут сдерживаться. Он ведь не простой урод, он всем уродам урод.

Рука продолжала действовать отдельно от разума. Переключилась на другую камеру, добавила яркости, приблизила изображение. Теперь лицо спящей девочки занимало большую часть монитора. Склонив голову так, чтобы она приняла почти горизонтальное положение, Дзен уставился в закрытые глаза выдавливая из памяти воспоминания об их невероятном цвете. Получалось плохо, но он старался, ему очень хотелось вновь ощутить то, что он ощутил в тот момент, когда увидел Элли первый раз.

Он тогда даже не понял, какое у нее лицо, фигура и прочее. Просто смотрел в глаза, благо нечеловеческое зрение кваза позволяло на таком расстоянии рассматривать пылинки на одежде.

Цвет ее глаз…

Шея квазов – не самая гибкая часть тела. Дзену пришлось слишком сильно наклониться, чтобы его уродливая морда оказалась напротив личика спящей девушки в таком же положении. Стул, сколоченный из сосновых брусьев и фанеры, не выдержал неожиданно возникших несимметричных нагрузок, безо всякого предупреждения развалился с отрывистым треском.

Дзен, оказавшись на полу, несколько секунд не шевелился. Нет, он не пострадал, просто стряхивал с себя постыдное наваждение вызванное созерцанием спящей девочки. Даже падение не смогло полностью вывести его из заторможенного состояния, где он не мог думать ни о чем и ничего не делал, если не считать того, что неотрывно таращился в монитор.

Наконец, почувствовав, что почти пришел в норму, резко поднялся, выдернул из предплечья доску с торчащими из нее гвоздями, отбросил в сторону с такой силой, что она оставила заметную выбоину на стене.

Решив, что этого недостаточно, взмахнул рукой, задев когтями потолок, резко опустил. Черный широкий монитор с противным треском сложился в безобразный комок и в таком виде отправился вниз, вслед за обломками разбитого чуть ли не в мелкие щепки стола. При этом сверкнула искорка короткого замыкания, в бункере мигнул свет, но не отключился, заработал как ни в чем ни бывало.

Ловя уродливыми ноздрями запах горелой изоляции, Дзен поймал себя на мысли, что он голоден. Нет – неправильно. Он не просто голоден, он очень хочет мяса. Что, впрочем, неудивительно, ведь он всегда хочет только его.

Странно другое – он хочет сырое мясо. Нет, даже не так, он хочет вырывать клочья плоти из кричащего тела и впиваться в них, еще трепещущие, чавкать кровью, рычать и урчать от высшего наслаждения.

На миг, наконец, перед взором отчетливо проявилось лицо спящей орхидеи. Ее невероятные глаза были открытыми и мертвыми, а он, издавая омерзительные звуки, вырывал очередной кусок из окровавленного тела.

Бухнувшись задом на обломки мебели, Дзен обхватил раздутую от костяных бугров голову обеими лапами и, раскачиваясь из стороны в сторону начал делать то, что неизвестно когда делал в последний раз.

Кваз ругался.

Он матерился, как пьяный в стельку сапожник, как копеечный гопник, как опустившийся алкаш разбивший последнюю бутылку дешевого пойла. Он костерил последними словами себя за то, что не может совладать со своим измененным телом, которое медленно и неумолимо разрушает его человечность; он осыпал примитивной бранью людей, что пошли за монстром только потому, что тот сказал несколько слов и голыми лапами прикончил слабака, который был виноват лишь в том, что надорвался, не потянув неподъемную ношу.

Из-за его опасной слабости азовский запад был на грани того, чтобы превратиться в мертвую землю. Его убийца был куда сильнее и способен на многое, это понимали все с первого взгляда.

Люди запада пошли за уродом. Они поверили и до сих пор верят, что лишь чудовище может вывести их из безнадежного тупика. Обычный человек на такое неспособен, судьба последнего претендента на роль владыки этих земель доказала это далеко не первый раз.

Дзен оторвал ему голову прорвавшись через кольцо личной охраны обеспеченной тяжелым вооружением и бронетехникой. Никто не сумел его остановить, а что до нескольких пуль, нашедших лазейки в броне, так к боли он почти нечувствителен, и заживает на нем все, как на собаке.

И полковника Лазаря он тоже не забыл упомянуть в своих проклятиях. Ему Дзен уделил особое внимание, ведь именно этот дилетант-интриган притащил сюда девочку с удивительными глазами, на которую хотелось смотреть и смотреть.

А это делать нельзя. Категорически нельзя. Это делает его слабее.

Излив душу голым стенам, Дзен вздохнул почти как человек и подытожил:

– Она мне здесь не нужна. Да она никому здесь не нужна. С ней надо что-то решать. И чем быстрее, тем лучше.

Но что именно? Отослать азовскую подальше от себя в то время, когда некоторые мечтают оставить ее без головы? У Дзена не так уж много принципов, но отдавать девочку на смерть он не согласен.

Тогда что остается? Какие варианты?

Нашел время о таком думать, будто других забот нет…

Бесформенные губы цвета свежей говядины растянулись, слова вырвались сами собой:

– Ну надо же… мелкий зверек, который все время смотрит в сторону леса. Может Лазарь и прав, но это никакой не волчонок. Надо думать. Надо много думать.