Читать книгу - "Фазовый переход. Том 2. «Миттельшпиль» - Василий Звягинцев"

Надёжно, с многократным перекрытием контролировались шлюз-тамбуры перед дверями хранилищ и подходы к ним. Имелись даже спрятанные в торцах коридоров пулемёты, простреливающие подходы к дверям сплошь, без «мёртвых пространств».

А вот внутри хранилищ – совсем другое дело. Видеокамеры там, конечно, тоже были, но всего по четыре на зал. И всё. Причём включались они только после того, как начинались манипуляции с дверными замками. Вот, пожалуй, единственно рациональное решение, отмеченное Воронцовым. На самом деле всё просто и разумно. Те, кому положено, вошли. Любой их шаг наблюдается в режиме реального времени и вдобавок записывается. И картинка, и звукоряд. Люди уходят. Сколько вошло, столько и вышло. Дверь закрывается. Освещение гаснет. Камеры выключаются. За чем и за кем наблюдать? Останься в хранилище некто «неучтённый», он просто-напросто умрёт через несколько часов – подвалы герметичны, вентиляция отключается вместе с освещением.

Вот оно и найдено, то самое «слабое звено».

О возможности проникать в наглухо запертые помещения, через пятиметровые бетонные стены и девяностотонные броневые двери, не догадывался даже «великий Гудини»[151].

Но с помощью всё того же совмещения, сейчас только пространственного, андроиду требовалось несколько секунд, чтобы оказаться в хранилище. В полной, абсолютной в буквальном смысле темноте. Ни единого фотона здесь не было и не могло быть. Кстати, когда робот уже начал действовать, руководствуясь только запечатлённой в памяти картинкой зала и расположения объективов видеокамер, Воронцов испытал что-то вроде недоумения. Физику он знал в пределах училищного курса, ну и кое-что сверх того понаслышке. Общаясь с Левашовым и в дни совместной службы, и уже в «Братстве», Дмитрий много чего от того нахватался. Но вот задуматься о проблеме «запертой комнаты» (не в детективном, а в физическом смысле) ему ни разу не представилось необходимости. А ведь есть над чем!

Фотон, насколько известно, элементарная частица, квант света, так сказать. Долгоживущая, фактически – вечная. Сквозь непрозрачные преграды не проходит вроде бы. Следовательно, наполненное фотонами помещение даже после выключения внешнего источника должно всё равно оставаться освещённым? Ибо деться вечноживущим фотонам некуда, они и должны бы метаться со скоростью света от стены к стене, для них непроницаемой. Никуда же не девается из закрытой ёмкости вода, тоже состоящая из атомов, но те – всё равно из элементарных частиц.

Воронцов решил непременно расспросить об этом Олега. Как только закончит с этой операцией.

Робот за пять минут на ощупь нашёл все камеры и заклеил их толстым светонепроницаемым пластырем. Хотя и было установлено, что они включаются автоматически при открытии двери, но вдруг американцы придумали какой-нибудь необнаруженный датчик, включающий камеры при попадании света в объективы. В принципе это была совершенно излишняя предосторожность, потому как именно многоуровневая и медлительная система безопасности не позволит вовремя принять действенные меры против неизвестно как проникших внутрь хранилища похитителей. Только для того, чтобы собрать вместе всех «членов правления», владеющих кодом, может потребоваться не один час. Они же не сидят круглосуточно в форте, у них и личная жизнь имеется.

Но по замыслу акции требовалось сохранять её в тайне до нужного момента.

Всё. Робот включил фонарик, проверяя качество своей работы и одновременно подавая сигнал, что дело сделано. Теперь можно открывать «окно» с поста управления СПВ на «Валгалле» и приступать к следующему этапу. Даже получив свободный доступ в хранилище, выгрузить из него, пусть и с помощью андроидов, во много раз более сильных и быстрых, чем человек, триста с лишним тысяч слитков (если принять за стандарт вес в семьсот девяносто пять унций, или двадцать пять килограммов) – задача непростая. Воронцов просчитал и это. Если установить в хранилище ленточный транспортёр и подавать на него по два слитка в секунду – потребуется почти двое суток непрерывной работы. И ещё столько же – чтобы повторить то же в Нью-Йорке. Многовато для операции, смысл которой именно в секретности и молниеносности.

Время – вот самый лучший защитник набитых золотом пещер, чего тоже не смог сообразить прямолинейный, как рельс, американский ум.

Дмитрий перебрался внутрь подвала. Воздух там был затхлый и какой-то «выдохшийся», словно «Нарзан» в долго простоявшей открытой бутылке. Как будто молекулы кислорода фильтровались сквозь бетон быстрее, чем азот и углекислый газ. И пахло как-то странно. «Золотом», – с внутренней усмешкой подумал Воронцов. А почем бы и нет? За столько лет такая масса металла должна же хоть насколько-то испаряться? В трюмах кораблей, особенно немолодых, всегда ведь пахнет ржавым железом.

Пусть и имел он привычку к глухим отсекам, трюмам и коффердамам, где сухопутному человеку обычно очень не по себе – клаустрофобия сразу начинается, но здесь и Дмитрий чувствовал себя некомфортно. Едва ли только от того, что вокруг немыслимая толща бетона и скал. Очевидно, кроме специфического запаха золото испускало какую-то эманацию, влияющую на психику. Где-то Воронцов читал, что в состав современных слитков входит значительная доля металла, много веков и тысячелетий назад существовавшего в виде согдийских, парфянских, римских и греческих монет, священных сосудов и украшений египетских красавиц эпохи Древних царств[152]. Вот каким-то образом и аккумулировалась тогдашняя аура, а при такой концентрации золота она, наверное, фонит не хуже урана или плутония. Бог знает что от этой радиации подцепить можно.

Надо бы поторапливаться.

Хорошо, что ещё в 1921 году Югоросской реальности они с Ириной, занимаясь модернизацией старых черноморских броненосцев, придумали способ демонтажа и выгрузки на берег взорванных англичанами машин и котлов. Те, уходя из Севастополя в 19-м, без всякой военной необходимости, просто чтобы досадить русским, хоть красным, хоть белым, привели в полную негодность четыре сравнительно боеспособных додредноута, а единственный уцелевший новый линкор, «Воля» (бывший «Император Александр Третий», будущий «Генерал Алексеев»), увели с собой в Стамбул.

По всем техническим канонам без вскрытия палуб и разборки надстроек, требовавших огромной и оттого бессмысленной затраты времени и сил, задача эта была невыполнима. Воронцов, решивший во что бы то ни стало восстановить Черноморский флот и одновременно понимавший всю утопичность этой затеи, буквально измучился, пытаясь найти какое-нибудь нетривиальное решение.

И в какой-то миг его осенило, преисполнив самоуважением и гордостью. Решение было простым и гениальным. А подсказало его воспоминание о том, как аггры, охотясь за Ириной, запеленговали исходящее из квартиры излучение оставленных ею там приборов и каким-то образом вырезали из дома всю квартиру целиком. Хорошо ещё, что сам Олег сумел выскочить без потерь.