Читать книгу - "Постчеловек - Алексей Стацевич"

передавать дальше, чем на пару километров. Прекрасно она передается, причем по всему земному шару! Но простым людям об этом лучше не знать, иначе придется разрешать путешествия между городами через двери-порталы, что для режима невыгодно. Потому что вы должны вариться каждый в своем котле!..

— Передается? Серьезно? Значит, и связь между городами налажена?

Толстяк снова покачал головой:

— Как раз таки связи между городами действительно нет. Хоть где-то вам сказали правду, да? — засмеялся он. — Почему нет связи? Да все ради безопасности! Чтобы люди не связывались с друзьями и родственниками. А то мало ли что!

— Вы немного отошли от темы, — напомнил Костя. — За годы были построены тысячи небоскребов, связанных си-нитью…

— Да, точно, спасибо… В общем, как тебе известно, людей в конце концов просто одним днем загнали в легальные тюрьмы наподобие Северогорска, по-другому эти города и не назвать! Загнали под предлогом что все, солнца больше нет и находиться снаружи опасно для жизни. И вот теперь около миллиарда молодых и здоровых людей по всей планете трудится в кибернете на благо «золотого миллиона» и даже не подозревает об этом! Трудится и копит в локальных хранилищах просто неимоверные запасы си-энергии, которые потребуются для работы суперпродвинутых нейросетей будущего. Для разработки ЦБ-чипов.

Костя, казалось, не поверил ни единому слову. Или, по крайней мере, отнесся к новой информации довольно настороженно. «Все врут», — стучала мысль в его голове.

— Если все это правда… Тогда почему, когда нас везли в лабораторию, вокруг…

— … было темно и холодно? — закончил за него Федор Ильич.

— Да.

— Холодно… Но явно не минус двести градусов, верно?

Костя пожал плечами. Вряд ли он вообще мог себе представить, каково это — минус двести! Впрочем, как и минус двадцать. И даже минус два…

— Если ничего не путаю, то вдоль дороги тепловые пушки стоят, — рассеянно почесав лоб и стараясь вспомнить фразы, сказанные сопровождавшим их андроидом, пробормотал парень. — Или батареи… Что-то типа того.

— Тепловые пушки и батареи, говоришь, стояли? — незаметно заулыбался толстяк. — Тогда попробуй объяснить вот это.

Федор Ильич вполоборота повернулся к компьютеру и нажал на клавиатуре несколько кнопок. На стене в который раз появилась россыпь черных экранов. Спустя мгновение они вспыхнули, проецируя одно большое изображение.

— Воспоминания некоего человека, — со смешком пояснил Понтифик. — Сейчас поймешь. Смотри.

Костя уставился в экраны…

Звука нет, только картинка. Темные, мрачные тона. Грузовик. Точнее, кузов изнутри. Человек, чьими глазами показывается происходящее, осматривается вокруг. Полтора десятка незнакомых лиц. Испуганные, непонимающие глаза. По краям лавок — андроиды. Напротив сидит молодая пара, и Костя неожиданно узнает в закутанных в теплую одежду людях себя и Кэт… Грузовик заметно трясет на рыхлом снегу, и человек слегка подпрыгивает на месте — то ли от качки, то ли от нервов. Скачет и картинка.

Человек выглядывает на улицу через дырку в заднем борту кузова. Нависшие над дорогой фонари, будто специально изогнутые в сторону дороги, ослепляют, не давая рассмотреть, что находится дальше. Там, где дорога заканчивается и начинается «обочина Шредингера».

Внезапно человек вскакивает. Толкает возникшего на пути андроида и выпрыгивает из грузовика. Бежит.

Бежит недолго. Чувствуется — видится! — сильный удар в спину. Человек падает и утыкается лицом в снег. Затем переворачивается…

Действие на экране оборвалось.

— И? — не понял Костя.

— Не заметил?

— Нет.

— Хорошо, давай еще раз концовку.

Человек бежит. Удар в спину. Он падает. Переворачивается…

Картинка застыла на последнем кадре.

— И?

— Ну звезды, Константин! Звезды!

Костя прищурился и действительно едва-едва различил в небе сияющие точки.

— И что?

— Плохо в школе учился? Вроде же чип стоит, а знаний в голове… Звезды, Константин, не могут гореть на небе, если нет солнца! Они отражают его свет, и поэтому мы их видим!

Костя с удивлением посмотрел на толстяка, обдумывая услышанное.

— А вы, Федор Ильич, не такой умный, как кажетесь! Только без обид! — расхохотался он. — Сказанули же! Не видно звезд, потому что они отражают свет нашего солнца! Ха-ха-ха, насмешили!

Понтифик смутился. Замер. Было видно, что он ищет информацию в своем чипе.

— Кхм… да… что-то я ступил, — наконец признал он ошибку. — Значит, зря я готовил этот пример, искал подходящие кадры…

— Именно! Зря! — со злорадством подтвердил Костя, которому было приятно, что толстяк хоть где-то и на чем-то прокололся. — А вообще, вместо того, чтобы пытаться проводить эти непонятные… аллегории, можно было просто выпустить меня на улицу и показать, что есть что на самом деле! Если, конечно, вы не врете насчет катастрофы и того, что ее действительно не было.

— На улицу? — теперь рассмеялся уже Федор Ильич. — Нет, Константин, на улицу ты не выйдешь. Никто не выйдет. Никогда. Иначе я не достигну поставленной цели. Люди не должны ничего знать, они должны и дальше работать… Только теперь на мое благо. На меня!

Яковлеву надоело. Надоело слушать этого самодовольного и напыщенного во всех местах индюка. Надоело, что всю жизнь за него все решают вот такие сволочи, как Понтифик. Надоело быть безголосым тихоней.

— Значит, говоришь, я никогда не выйду на улицу? Говоришь, что я обязан всю жизнь впахивать на тебя?.. Хм… А знаешь что, Федя? — брезгливо процедил он. — А не пошел бы ты нахрен со всеми своими делами, спекуляциями, ложью, убийствами? Просто. Иди. Нахрен. Ты меня, сука, бесишь!

Парень угрожающе поднялся.

— Оу, звучит так, словно у меня неприятности! — усмехнулся Понтифик.

— Я думал что ты, Федя, нормальный человек! Что хочешь сделать жизнь людей лучше! А ты думаешь только о себе… о цифровом бессмертии!

— Ну-ну, не расплачься. — Федор Ильич тоже встал. — Ты такой смешной в своей беспомощной злости! А хочешь, еще тебя позлю? Представь, что мы с Катей после нашего бурного секса весело обсуждали, как ты знакомил ее…

— Заткнись, сука! Я не прощу тебе Кэт!

Костя с рыком прыгнул. Неловко выбросил вперед кулак, уже видя, как тот впечатывается в лицо ублюдка.

Понтифик одним шагом ушел в сторону от удара и ладонью подтолкнул проскочившего мимо парня. Тот, потеряв равновесие, упал на одно колено. Но тут же поднялся.

А толстяк улыбался.

— Константин, прекрати.

Нет, еще попытка!

— Р-р-р!

Поймав в блок следующий неумелый выпад, Федор Ильич без особых усилий крутанул