Читать книгу - "Параллельщики - Татьяна Буглак"

Но это не потребовалось, потому что в палату-камеру зашла сердитая медсестра, деловито бросила: «Уколы, мужчина, выйдите за ширму», вколола мне что-то очень болючее, потом поставила на столик миски с супом-пюре и паровыми котлетами с зеленым горошком.

– Полдник через три часа!

– Ей нужно сладкое! – Лаки говорил возмущенно, но все же с какой-то странной просительной интонацией.

– Это зависит не от меня, а от вас. Полдник через три часа! – повторила медсестра, и вышла, снова заперев дверь.

Лаки что-то тихо пробурчал, потом взял миску:

– Давай помогу.

Взгляд его был растерянным и почему-то виноватым. Я, немного закапав грубую казенную пижаму, съела суп, и потребовала, чтобы он тоже пообедал: со вторым я вполне справлюсь сама, а его порция остынет.

Пища оказалась довольно калорийной, но безвкусной: повар заботился не о тех, кто ее станет есть, а лишь о требованиях стандарта по питательности и безопасности блюд. Да и все остальное вокруг не радовало, взять хотя бы отсутствие окон и раздражающий искусственный свет. Я прикрыла глаза.

– Поспишь? – Лаки спросил очень тихо.

– Нет, глаза от света устали. Ты обещал мне дорассказать сказку.

– Хорошо, повторю для Сплюшек. – Он улыбнулся. – Но тогда уж и ты мне повторишь ту, которую рассказывала в прошлый раз. И про мультфильмы расскажешь. Наверняка хорошие, если ты их в такой ситуации смотрела.

Утро началось с очень неприятного, пронзительного голоса медсестры:

– Уколы! Мужчина, за ширму!

Я постаралась не зашипеть: всем известно, какие болючие витамины группы В, да и АТФ не очень-то приятна. На «пятой точке» вздулись желваки, которые, как я знала, пройдут в лучшем случае через неделю – руки у этой медсестры были отнюдь не легкие.

Потом на стол бросили миски с «резиновой» манной кашей, хорошо еще, посыпанной сахаром и с кусками полурастаявшего масла, и кружки с жиденьким кофейным напитком. Когда медсестра удалилась, всем своим видом показывая, насколько недостойны ее внимания такие пациенты, Лаки выглянул из-за ширмы и, встревожившись, подсел ко мне:

– Ты совсем белая.

– Все нормально. Надо поесть.

Он, как и вчера, помог мне с едой, потом донес до санузла, умывшись уже после меня.

Мы только успели привести себя в порядок, как замок снова щелкнул. На пороге стоял давешний «шкаф» в форме то ли милиционера, то ли охранника:

– Аркадий Счастливцев, на допрос!

Лаки встал и, выходя, успел бросить мне:

– Ты держись!

Его совет был своевременным: в палату уже заходили трое мужчин, но не тех, вчерашних. По-хозяйски сдвинув ширму и устроившись на неубранной постели Лаки, они представились – два следователя и мой адвокат. Последний молчал и ни во что не вмешивался, а вот следователи сразу же приступили к работе, сообщив, что ведут дело о терроризме, и я обязана дать показания. Я, чувствуя снова подступавшую слабость, все же постаралась собраться с мыслями:

– Каков мой статус? Судя по тому положению, в котором я нахожусь, я – обвиняемая? В каком преступлении?

– Вы свидетель обвинения и обязаны дать показания!

– А кто обвиняемый?

– Данная информация является государственной тайной и не подлежит разглашению. Вы обязаны отвечать на вопросы, и все!

Интересно, да? Я должна дать показания против неизвестно кого. И что мне делать? Вопросы же пошли один за другим и касались всего, начиная от моего появления в лаборатории Михаила Петровича. Вскоре мне стало понятно, к чему они клонят: хотят обвинить людей из нашего филиала конторы в организации нападения на город. Это уж слишком! Особенно обвинять команду Хаука!

Потом вопросы плавно перешли к событиям в Эмторе: о чем говорили физики, как мне удалось вернуться и откуда Лаки знал, что включается установка? Намеки пошли уже на команду Тихона, что тоже было бредом. И, наконец, они дошли до основной темы – того самого «кейса».

– Вы уверены, что правильно поняли назначение прибора? Что именно вам сказали?

– Что прибор находится в спящем режиме и активизируется при изменении фона пространства, посылая сигнал, по которому люди, как мне дали понять, являющиеся коллегами тех, кто пришел ко мне, выйдут на установку и отключат ее, не допустив сдвига пространства.

– Вы уверены, что говорили именно с сотрудниками конторы?

– Мне это давали понять.

– Какому филиалу они принадлежали? Вашему? Отделению в Эмторе?

– Я их не знаю, скорее всего, они сотрудники одного из головных филиалов, вели себя очень высокомерно, были в дорогих костюмах; обычные сотрудники так не одеваются, зарплаты не хватит.

– Вы уверены, что прибор должен был дать сигнал при включении установки?

– И он, и медальон-маячок, который просили постоянно носить с собой.

– И где этот медальон?

– Откуда я знаю? Когда я оказалась здесь, на мне не было ни одной моей вещи, а до того, как я потеряла сознание, он был при мне. Так что вопрос к вашим людям.

– Вы уверены, что Аркадий Счастливцев не забрал его у вас?

– Уверена!

– Потому что он ваш… друг?

– Потому что он мой друг! Без подтекста!

– Вы уверены, что Аркадий Счастливцев не притрагивался к нему при передаче вам, как вы его называете, маячка?

– Уверена!

– Вы уверены, что Аркадий Счастливцев не прикасался к основному прибору, установленному в вашей квартире?

– При мне – точно нет! Он вообще в другом углу комнаты находился.

– Вы уверены, что поняли правильно: прибор должен был не только анализировать фон, но и стать «маячком» при включении установки?

– Маячком для тех, кто должен был помочь.

– Кто должен был помочь в данном случае?

– Этого мне не сказали.

– Вы не спрашивали, каким образом прибор передаст сигнал в наш мир? Как люди смогут оказать вам помощь? У вас не возник вопрос, насколько своевременно придет помощь, учитывая разницу в течении времени в наших мирах?

– Я не физик и не разбираюсь в подобных вопросах.

– Вас не удивило присутствие Аркадия Счастливцева?

– Нет, он параллельщик, работающий в конторе и хорошо со мной знакомый. Что тут странного? Все, наоборот, логично.

– Вы понимаете, что ваше молчание, утаивание важных обстоятельств, намеренное искажение фактов – преступление?

– Я говорю то, что знаю!

– Вы понимаете, что можете рассматриваться как соучастница преступления?

– Какого? – Я отвечала уже «на автомате». Они это поняли и, решив, видимо, что я дошла до нужного состояния, снова подняли вчерашний вопрос: