Читать книгу - "Обратный отсчет: Синтез - Токацин"

— Конару об этом лучше не писать, — угрюмо отозвался Гедимин. Он сидел, подперев ладонями голову, и пытался найти какое-нибудь вменяемое объяснение происходящему. Сигма-излучатель был установлен правильно — а значит, ни вибрация, ни изменения температуры, влажности или состава воздуха не могли никак его затронуть. Тем более, речь шла об интенсивности излучения…

— А вот интересно, — медленно проговорил Иджес, переглянувшись с Хольгером. — Если привести сюда других сарматов, не работавших с ирренцием, — Лилит, или Бьорка, или Вигдис…

— А если придёт макака? — перебил его Линкен. — Любой охранник. Или, например, Фюльбер.

Сарматы переглянулись.

— Гедимин знает, как вызвать Фюльбера, — сказал Константин. — Можно провести эксперимент.

— Хватит с меня экспериментов, — буркнул сармат. — У кого-нибудь есть разумные объяснения для всего этого?

01 января 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Ещё одна смена дат,» — думал Гедимин, растянувшись на матрасе. Впервые за несколько лет ему не надо было встречать утро в научном центре, рядом с грудой плутониевых блоков, — ощущение было странным и несколько непривычным. Оллер включил по громкой связи рождественские гимны, по коридору везли тележку с утренней едой, и по звуку, с которым контейнеры шмякнулись у порога, Гедимин определил, что их три, и один чем-то отличается от двух других. Выбравшись из-под одеяла, он обнаружил на полу, кроме обычных воды и Би-плазмы, скреплённые между собой маленькие ёмкости, всего шесть штук. На одной из них была наклейка с сосновой веткой и украшением, а рядом надпись «Глинтвейн Маккензи», другие содержали человеческую еду.

Музыка отключилась.

— Внимание! — объявил по громкой связи Оллер. — Через полчаса всем собраться в кинозале на выступление координатора Маркуса!

— И что орать? — проворчала за стеной Лилит. — Объявление все видели.

Кто-то подошёл к двери в вестибюль, выглянул наружу и тут же подался назад.

— На выходе стоит патруль, — услышал Гедимин голос Кенена. — Кажется, это будет особенная речь.

— Та же болтовня, что обычно, — буркнул, выбираясь в коридор, Иджес. — Эй, Линкен! Не боишься пропустить речь?

— Не забудь разбудить атомщика, — хмыкнул Кенен. — Если за ним придут патрульные, он будет очень недоволен!

…Когда свет погас, и в зале появилась голограмма Маркуса, Гедимина ткнули под рёбра сразу с двух сторон — слева сидел Кенен, справа — Линкен, и оба не хотели, чтобы он проспал речь. «Да ну вас,» — сармат досадливо сощурился, но рацию с недочитанной почтой убрал и перевёл взгляд на объёмное изображение координатора.

— Утром нового года я, Маркус Хойд, рад приветствовать всех вас, независимо от роста и цвета кожи, — голограмма широко, по-человечьи, улыбнулась. — К сожалению, не все из тех, кто встретил с нами прошлый год, сегодня могут меня услышать. Две чудовищные диверсии унесли двенадцать тысяч жизней. Я говорю о взрывах в Коците и Ясархаге. Прошло уже много времени, но так и неизвестно, кто виновен в этих трагедиях, и кому это было выгодно. Вы все слышали обещания Совета безопасности, обещания людей, — они заверяли нас, что убийцы будут найдены, что нашим городам ничего не угрожает, и мы можем, как и раньше, спокойно работать на благо человечества. Но сегодня я вижу, что цена этих слов невелика. Мы не можем чувствовать себя в безопасности, зная, что завтра новый взрыв прогремит в Чабонге, Эль-Джауфе или Доусоне. Мы не можем, как раньше, доверять людям. Я призываю моих собратьев усилить бдительность. Войска на Периметрах охраняют людей от нас, но нас защитить некому, — но мы позаботимся о себе сами. Жизнь на территориях больше не будет такой беспечной. Подорвать доверие легче, чем восстановить его. Я хотел бы сейчас говорить о мире и сотрудничестве, но приходится решать вопросы обороны. Надеюсь, мир скоро вернётся на территории, и в следующем году праздник смены дат не будет омрачён ничем. С Рождеством тех, кто празднует, и стойкости всем остальным!

Он вскинул руку чуть выше плеча, и Гедимин мигнул — это был салют времён Саргона, жест, запрещённый на всех территориях. Сегодня Маркус воспроизвёл его почти точно — любой охранник-«бабуин» сразу вскинулся бы, увидев это.

— Стойкости, — еле слышно сказал Линкен, потирая шрам. — Не бойся, Маркус. Мы ждём команды. Макаки ещё пожалеют, что убили Саргона и отняли у нас Марс.

— Что тебе снова почудилось? — покосился на него Хольгер. — Тут не было ни слова о восстаниях.

— Вот я полезу в твои пробирки — ты будешь говорить о делах Маркуса, — криво ухмыльнулся взрывник. — Ты в них понимаешь не больше, чем атомщик. Но он хотя бы молчит!

…Полтора метра воды и пятнадцать сантиметров льда заглушали грохот взрывов — пока ещё заглушали; Гедимин, присмотревшись, уже мог различить, где лёд начинает давать слабину. «Надо быть ставить мишени дальше от берега,» — думал сармат, с опаской глядя туда, где стоял с эхолокатором в руках Айзек. «Тут прочный лёд, но так они быстро его раздолбают…»

Пилоты, выстроившиеся на заснеженном берегу с пультами в руках, на Айзека и нависшую над ним опасность внимания не обращали — они старались «на ощупь» найти мишени и не промахнуться. Линкен был там — под номером двадцать четыре; в этот раз он не нарвался на дисквалификацию, и Гедимин был за него рад.

Краем глаза сармат увидел какое-то шевеление на льду, перевёл туда взгляд и хмыкнул — кто-то из помощников судей протянул от берега до Айзека верёвку с поплавками и обвязал её вокруг сармата. К концу верёвки привязали эхолокатор. Айзек вяло отмахивался, но сармат с верёвкой не отступал, пока не затянул последний узел.

— Ловят Айзека? — хмыкнул Зольт, посмотрев на озеро. — Надеюсь, он не ударится об лёд. А ты отвлёкся, — так что было дальше с твоей рукой?

— Ожоги зажили, — пожал плечами сармат. — А реактор показал хорошую выработку.

— Ты, наверное, настоящий учёный, — покачал головой Зольт, глядя на сармата не то с уважением, не