Читать книгу - "Лачуга должника и другие сказки для умных - Вадим Шефнер"

После демобилизации я вернулся в Ленинград и снова поступил работать кассиром в баню. Комнатка, в которой я прежде жил, была уже занята, но мне предоставили жилплощадь в другом доме, тоже на Петроградской стороне. Квартира, куда я въехал, состояла только из двух комнат – из моей шестиметровой и из двадцатидвухметровой, где жила одна симпатичная супружеская пара. Муж, которого звали Георгием Васильевичем, был контролёром ОТК на каком-то предприятии; ему было уже за сорок. Жена его, Марина Викентьевна, работала в библиотеке; ей было за тридцать. Жили мои соседи очень дружно, а ко мне относились приветливо, так что в их присутствии я забывал о том факте, что я – человек с пятью «не». В дни крупных календарных дат они даже приглашали меня за праздничный стол.

Мне нравилось их взаимное уважение друг к другу. Они никогда не ссорились, и ни разу я не видел их не только пьяными, но и «под мухой». По праздникам на столе у них стояла бутылка кагора – это был единственный спиртной напиток, который они признавали, ибо кагор полезен для желудка. Но выпивали они за весь вечер не больше рюмки на брата, и всё потчевали меня. Но я, как и они, будучи человеком непьющим, тоже больше одной рюмки не выпивал. И так мы жили в дружбе и добром согласии четыре года.

Но, увы, настал день, когда я, помимо своей воли, внёс в дружную семью раздор и смятение, в результате чего был вынужден со скандалом и даже с лёгким увечьем покинуть эту квартиру.

Расскажу всё по порядку.

В той бане, где я работал кассиром, честно трудилась одна пожилая банщица предпенсионного возраста. Звали её Антонина Антоновна. Работала она в первом женском классе с паром, и обязанности её состояли в том, что она следила за порядком в предбаннике, принимала билеты и указывала посетительницам шкафчики для белья. Она считалась очень добросовестным работником и всегда выполняла план по вежливости.

Однажды Антонина Антоновна не явилась на работу, а затем известила начальство, что она серьёзно простудилась и находится на бюллетене. А так как знали, что живёт она одиноко, то решено было проявить к ней чуткость товарищей по работе, то есть написать ей коллективное письмо с пожеланием скорого выздоровления и навестить её с каким-либо пищевым подарком. Отнести письмо и подарок поручили мне. Такие общественные задания по линии заботы о людях давались мне и прежде, так как всем было известно, что человек я холостой и времени свободного у меня больше, нежели у других.

В ближайший выходной я с утра пошёл в гастроном, где приобрёл небольшой торт, коробку конфет «Красный мак», а также несколько апельсинов. Затем я направился по адресу, который был указан на конверте письма.

Дверь мне открыла Антонина Антоновна. Когда я пояснил ей причину своего посещения, она была тронута заботой о человеке и пригласила меня выпить в её обществе стаканчик чаю. Как оказалось, жила она в отдельной квартире, состоявшей из комнаты, прихожей и кухни. Это была часть бывшей большой старинной квартиры, разделённой на две или даже на три и перестроенной.

За чаем я рассказал Антонине Антоновне последние банные новости и передал ей, кроме письма, устные приветы от всех общих знакомых. Разговаривая, я невольно разглядывал комнату. Потолок был лепной, и на нём виднелись летающие херувимы и лебеди, а что касается обстановки, то она не соответствовала скромному заработку хозяйки, ибо имелось несколько кресел, обтянутых натуральной кожей, и много шкафов с книгами в богатых переплётах. Вдобавок ко всему, в правом углу стояло пианино.

За чаем Антонина Антоновна поинтересовалась моей жизнью, и я изложил ей свою краткую биографию, которая, по-видимому, произвела на неё положительное впечатление, хоть я и не утаил, что являюсь человеком с пятью «не».

– Ваше простое лицо и искренняя речь внушают мне доверие, – сказала вдруг Антонина Антоновна. – А так как жизнь моя уже на излёте, то я хочу поведать вам одну секретную тайну, которая не должна скончаться вместе со мной. Но прежде задам вам один интимный вопрос: вы не пьёте?

Я откровенно ответил, что я непьющий. В уме же я подумал, что, вероятно, сделал упущение, не принеся с собой, в числе прочих продуктов, пол-литра портвейна или вермута. Поэтому я добавил, что если Антонина Антоновна хочет выпить, то я могу немедленно слетать за угол и купить за свой счёт бутылку какого-либо вина.

Но моя собеседница ответила, что она никогда спиртного не пьёт и что её вопрос, пью ли я, сделан ею из желания предложить мне выпить, так как у неё есть неплохой ассортимент вин.

Тогда я ответил, что из уважения к ней я всегда готов выпить рюмочку за её здоровье.

– Подойдите к этой стене, снимите с неё картину, откройте потайной шкаф и выберите себе бутылку вина по своему вкусу, – сказала Антонина Антоновна, указав на левую стену комнаты.

Я подошёл к картине, изображавшей красивого молодого человека с восточными усиками и в белой чалме, снял эту картину со стены и увидел в стене медную ручку, находившуюся на уровне моей головы.

– Нажмите на ручку четыре раза, – распорядилась Антонина Антоновна.

Я сделал так, как она велела, и вдруг обои с треском лопнули, по стене побежала вертикальная трещина, и открылась тяжёлая металлическая дверь. Моему взору предстал потайной шкаф. В этом шкафу на полках из красного дерева стояли ряды бутылок. На каждой из них имелась аккуратная бумажка с наименованием вина, и каких только названий там не было!.. Но, увы, все бутылки были пусты, о чём я доложил Антонине Антоновне.

– Это ничего не значит, – ответила она. – Выберите себе бутылку с подходящим ярлыком и далее действуйте по моим личным указаниям.

Тогда я выбрал бутылку с надписью «Кагоръ», ибо знал, что это вино способствует пищеварению.

– Теперь сходите на кухню и наполните эту бутылку водой из-под крана, – распорядилась моя собеседница.

Я удивился такому указанию, но, чтобы не огорчать пожилого человека, направился на кухню. Там, отерев пыль, я обнаружил, что бутылка эта сделана из обыкновенного стекла. Внутри можно было заметить какой-то красноватый налёт, который не исчез и после того, как я, сполоснув бутылку, наполнил её водой.

– Что теперь с ней делать? – спросил я Антонину Антоновну, входя в комнату.

– Поставьте бутылку на подоконник, и пусть она там стоит семнадцать минут ноль-ноль секунд, – ответила моя собеседница, взглянув на часики. – А вы тем временем выслушайте краткую историю моей жизни и моего уникального научного открытия.

И вот что она мне поведала. Родилась она в Петербурге в зажиточной аристократической семье и училась в гимназии закрытого типа, где обнаружила большие данные ко всем наукам, а в особенности к химии. После окончания гимназии девушка, проявившая необыкновенные способности, была послана родителями за границу, где она блестяще окончила два университета. Вернувшись в Петербург, Антонина Антоновна всецело погрузилась в научные исследования. В то время как её высокопоставленные подруги проводили время на балах и у модных портних, она дни и ночи продуктивно трудилась в химической лаборатории, которую оборудовала в особняке своих родителей. Будучи очень красивой, она тем не менее категорически отвергала ухаживания и предложения рук и сердец, которые исходили от различных блестящих офицеров, помещиков и крупных фабрикантов. Некоторые из них кончали с собой не в силах выдержать такого удара судьбы.