Читать книгу - "Принцип четности - Станислав Гимадеев"

— Это совершенно неважно! — резко сказал Валера. — Речь идет не обо мне.

— А… о ком?.. — пробормотал Лыткин, — …идет речь?..

— О вас, Антон Михайлович, — сухим тоном произнес Сергей. — Речь идет именно о вас. Понимаете?

— А?.. Что?.. — Лыткин повернулся к Сергею, пытаясь рассмотреть его лицо. — Почему обо мне? Я не понимаю… Я вас не знаю! Вы кто?!

— Вы и не можете меня знать, Антон Михайлович, — сказал Сергей весомо. — Я прибыл сюда недавно. А знаете, зачем? Знаете, в чем причина моего появления в резервации?

Сергей замолчал, не сводя взгляда с Лыткина. Тот что-то промычал и снова поглядел на Валеру.

— Вот не могу вспомнить вашу фамилию… — пробормотал Лыткин и стал тереть виски.

— Не утруждайтесь, — сказал Сергей. — Фамилия моего спутника в данном случае не имеет значения. И давайте не будем отвлекаться, Антон Михайлович. Я здесь нахожусь по делу. Времени у нас очень мало.

— Но я не понимаю!.. — выпалил Лыткин. — Что вы хотите?..

— Только не нужно шуметь, — проговорил Сергей. — Давайте договоримся: не кричать. Хорошо? Времени уже много, жильцы отдыхают, и лишние свидетели нам не нужны. Разговор конфиденциальный. Договорились?

— Я и не кричу… — растерянно сказал Лыткин и снова закрутил шеей. — Я просто не…

— Не понимаете, да? — с язвительностью сказал Сергей.

— Да… Не понимаю…

— Ну, как же так, любезный Антон Михайлович, — вкрадчиво заговорил Сергей. — Заметьте, вас никуда не вызывают, вас никуда не приглашают для уютной беседы… Вас нагоняют на лестнице в поздний час, так? И вы не понимаете, почему? Вы не понимаете, зачем?

— Но… — начал было Лыткин и замолк. Лицо его приобрело хмурый оттенок. Что вы имеете в виду?

Сергей не ответил. Вот тут нужна легкая пауза, мелькнула у него мысль. Клиенту надо дать возможность занервничать. Как бы планку не перескочить-то… Актер хренов… Он вытащил из-за пазухи пачку сигарет, неторопливо закурил и облокотился на перила. Лыткин переминулся с ноги на ногу. Валера тоже, как и положено, молчал, опершись рукой о стену, только очки его тускло поблескивали в полумраке. Сергей сделал несколько затяжек и сказал:

— Все тайное, Антон Михайлович, когда-нибудь становится явным. Разве вы забыли? Или вы просто надеялись успеть? Не получилось, любезный. Когда играешь в такие игры, надо помнить, что любая мелочь может превратиться в большую ошибку. Ну, так что, будем говорить начистоту?

— О чем? — хрипло выговорил Лыткин. — Что вы хотите?..

Интонация его голоса однако изменилась, лоб наморщился, и он стал смотреть под ноги.

— Ну, ну, — хмыкнул Сергей, вспомнив почему-то Филина. — Желаете поиграть в кошки-мышки еще? Только давайте недолго. Несколько секунд и — хватит, договорились?

Лыткин напряженно молчал и пыхтел, стреляя глазами где-то внизу. Сергей продолжил безразличным, но уверенным тоном, плавно поводя сигаретой перед собой:

— Вы не понимаете другого, дорогой Антон Михайлович. А именно того, что мы с вами беседуем постольку поскольку… Это уже не ваша игра — вот чего вы не понимаете! Ситуацию контролируют уже другие, и все закончится совсем не так, как рассчитывали вы. Понятно вам? Партию будем завершать мы, любезный Антон Михайлович.

Несколько по киношному получается, однако, мимоходом подумал Сергей. Что же я такое несу? Но теперь останавливаться было нельзя. Лыткин замер с каменным, как показалось Сергею, лицом. Хотя он мог и ошибаться — все-таки было темно. Наступал критический момент. Сергей почувствовал, что на Лыткина оставалось надавить еще самую малость, после чего вопрос должен был разрешиться в любом случае.

— А знаете, почему мы все-таки решили поговорить с вами? — поинтересовался Сергей, приблизившись к Лыткину. — Только потому, что от вашего поведения, начиная с этого момента, будет зависеть, с какой степени осложнениями закончится это дело. В том числе и с осложнениями лично для вашей персоны. Понимаете, что я имею в виду? И мы и вы прекрасно осознаем, что ситуация близка к разрешению, так? Времени осталось очень мало, в том числе и для того, чтобы должным образом исправить то, что можно еще исправить. Учтите это обстоятельство. И еще одно. Дело настолько серьезно и щепетильно, что я допускаю, что вы даже до конца себе этого и не представляете. Как вы думаете, почему мы не подключили сразу полицию и мэрию, а? Так что решайте, Антон Михайлович, стоит ли дальше притворяться невинной овечкой?

Ну, это, пожалуй, все, подумал Сергей. Больше я, наверное, из себя не выжму. Он молчал и смотрел на Лыткина, Валера неподвижно замер внизу лестницы, а сам Лыткин стоял, опустив голову и не шевелясь. В какой-то момент Сергею даже показалось, будто он спит. Но Лыткин, конечно же, не спал. Он слабо шевельнул рукой, поднял голову и кадык на его шее скользнул вверх. Сергей наклонился к его лицу и увидел широко раскрытые глаза. Потом мельком глянул на притихшего Валеру. Тот еле заметно пожал плечами.

— Вы же образованный и умный человек, — произнес Сергей сочувственно. Давайте проигрывать достойно.

Снова не последовало никакой реакции.

Все, мелькнула у Сергея мысль, пора уходить. Ничего больше уже не сделать… Он не знал, что еще можно сказать и как еще себя повести.

И он уже сдался, он уже собрался дать сигнал к отбою, если б Лыткин после нескольких секунд пребывания в своем странном анабиозе, вдруг не шевельнулся. Отцепившись от перил, он поднял руки и схватился за щеки.

— Я знал… — проговорил он дрогнувшим голосом. — Я знал, что этим все кончится…

Сергей замер. Валера резко отпрянул от стены и тоже застыл. Лыткин, издав какой-то жалобный звук, присел на корточки и навалился спиной на металлические прутья.

— Господи, я так и думал… — прошептал он, не отнимая рук от лица. Зачем… зачем?..

Сергей поспешно затоптал окурок и присел рядом.

— Успокойтесь, Антон Михайлович, — сдерживая волнение, заговорил он. Успокойтесь и рассказывайте.

Для пущей весомости он вытащил из нагрудного кармана записную книжку и авторучку. Но это было уже излишне. Лыткин неожиданно оказался поверженным полностью и бесповоротно. Совершенно непостижимым образом пропал его хмель, осталась лишь усталая покорность на лице и вялые, поникшие плечи. Он подтянул ноги к груди и тяжело вздохнул.

— Что… рассказывать? — бесцветным голосом спросил он, безвольно роняя руки на колени.

Взгляд у него потух — это было заметно даже во мраке.

— Все рассказывайте, — как можно спокойнее произнес Сергей. — Прямо с самого начала и — как на исповеди! Поймите, для вас ведь тоже важно, что именно вы по собственной воле нам расскажете. Насколько я понимаю, комедию ломать мы больше не будем, Антон Михайлович?

— Какая тут еще комедия… — хрипло и обречено выговорил Лыткин и вдруг закашлялся.