Читать книгу - "Отступник - Елена Долгова"

— Да.

— Это его остановит?

— Не знаю.

«Чейзера» я лишился у ренегатов, была только «Гадюка». Зигзаг лестницы мешал целиться издали, Бархан орудовал на первом этаже, а потом двинулся к нам, держась ближе к стене и подальше от пролета. Он совершенно не торопился, может быть, в этом имелся определенный расчет — помучить нас ожиданием. Однако я так устал за последние дни, что на такие тонкости мне было плевать.

— В голову, — предупредил я Лунатика.

Наверное, от нескольких пуль, попавших в мозг, он бы точно умер, но Бархан решил, что давать противнику такую возможность — совершенно лишнее, поэтому что забросил нам гранату, а сам укрылся на первом этаже. Граната эта была гораздо сильнее бандитских, и упала она в паре метров от меня. Пытаться дотянуться и сбросить ее обратно мы не стали, а шарахнулись назад в квартиру, осколки веером хлестнули по стенам, высадили стекло в подъезде, изрешетили косяки. Я отключился на несколько секунд, а когда сознание прояснилось, обнаружил, что не понимаю, где верх, где низ, голова кружилась, подступала вязкая тошнота.

Лунатик дергал меня и кричал, но я его не слышал, будто уши заткнули ватой.

Чуть позже я понял, что Лунатик тоже меня не слышит.

Все вместе это продолжалось очень недолго, но Бархан мог уже ломиться по лестнице вверх. «Гадюку» у меня в очередной раз заклинило, к тому же на прицельный огонь я все равно был не способен. Мой напарник куда-то меня тащил, и я то ли брел, то ли бежал за ним, но и это продолжалось недолго.

Мы ввалились в комнату.

— …ри… ой…

«Двери закроем», — хотел он сказать. Дверь в этом старосоветском доме была крепкая, я завалил ее изнутри всеми шкафами, которые мы сумели сдвинуть и повалить. Это усилие сразу после контузии вызвало такой острый приступ тошноты, что я рухнул на пол, на тот самый спальник под той самой лепной розеткой на потолке, которую рассматривал несколько часов назад. Слух, как ни странно, возвращался довольно быстро.

— Ты как? — спросил через минуту Лунатик, и я его понял, хоть и с трудом.

Он сам, кажется, пострадал гораздо меньше.

— Я щель под дверью тоже заткнул, а то Бархан нам еще одну гранату закатит, — добавил Лунатик, не дождавшись ответа.

— Где он? — спросил я, проглотив комок в горле.

— Где-то в доме. Его, наверное, тоже слегка задело.

— Окно закрой, быстро.

Лунатик все понял, я встал и помог ему придвинуть к оконному проему еще один дубовый шкаф. Противник мог легко обойти нас с улицы и еще несколько гранат отправить прямо в окна квартиры.

Все эти меры были только отсрочкой, причем короткой, сидя в забаррикадированной комнате, мы безнадежно упускали инициативу. Я попытался исправить заклинившую «Гадюку», но механизм намертво перекосило.

— Потом возьмешь АКМ, — предложил Лунатик. — У меня все равно винтовка есть.

— Давай.

Нужно было действовать, но тошнота мешала мне сосредоточиться. В щель окна я видел «электру», расположившуюся прямо под линией электропередач. «Электра» была длинная и лениво посверкивала в подступившей темноте, это синее сверкание сильно меня доставало. Бархана не было видно, тем не менее он никуда не делся, а продолжал на нас охотиться.

— Надо его под выстрел выманить, — тихо сказал Лунатик.

— Как?

— На живца. Все очень просто. Смотри… Ствол из-за спины Бархан не вынимал и по нам не стрелял с самого начала. Почему? Он тут давно и все патроны мог уже потратить. У него остались гранаты и, наверное, нож. Нужно попасть в такое место, где гранаты бесполезны.

— Где?

— На крыше. Там очень крутые скаты, граната не удержится. Кидать так, чтобы на лету или в воздухе взорвалась. Бархан не станет — самому по полной попадет. На крышу ему придется лезть и заканчивать дело руками.

— А он полезет?

— Да. Если он будет уверен, что не попадет под снайперский выстрел, — полезет. Вот и надо его в этом убедить…

— Ты что, Лунатик, — травы накурился?

— Не накурился… Смотри, он же не знает, кто из нас жив, а кто нет…

Я слышал его и все понимал, и это был шанс, но шанс с оттенком сумасшествия, хотя выбирать мы не могли, поскольку (я в этом больше не сомневался) имели дело не с человеком.

— Только не пробуй с ним по-настоящему махаться, — предупредил меня Лунатик. — Не справишься. Просто потяни время, продержи его подольше на виду…

Следующие полчаса я потратил, разбирая и пробивая перекрытие между потолком нашей комнаты и чердаком. К счастью, как во многих очень старых домах, было оно не толстым, бетонным, а тонким, из штукатурки и досок. В образовавшийся квадратный лаз я разглядел чердачное пространство, серый шифер крыши, местами в дырках, короткую лестницу к проему слухового окна… На чердаке было пусто, по всей вероятности, до сих пор Бархана он не интересовал.

— Давай!

Лунатик ловко будто кошка выскользнул на крышу и тут же распластался, чтобы не торчать там черным силуэтом. Скат крыши и в самом деле оказался очень крутым, стоять на нем можно было только в районе конька, однако Лунатик стоять и не пытался, он закрепил веревку за основание толстой антенны, перекатился к краю крыши и, перебирая по этой веревке руками, быстро сполз вниз. Чтобы сделать такой спуск возможным, я сунул парню под комбез «грави», так что весил он в этот момент всего ничего даже вместе с винтовкой.

Оказавшись на земле, мой напарник будто растворился — я не понял, куда он успел спрятаться. Наступала моя очередь. Для начала я выждал, присматриваясь и прислушиваясь. Кукла, изготовленная нами из шлема, спальника и кусков брезента, лежала наготове возле слухового окна. Была она только очень приблизительным подобием раненого некрупного человека, укутанного в тряпки, но лучшего варианта не было и не требовалось.

Чужая отдаленная стрельба к полуночи утихла. Дом опять поскрипывал. Не знаю почему, едва ли это движение мог вызвать Бархан. Возможно, это было неясное влияние Зоны или просто общее свойство очень старых зданий, переживших выбросы и катастрофы. Луна вроде бы сместилась и светила прямо в слуховое окно. Сломанную «Гадюку» я повесил через плечо, потом взвалил на себя куклу и с трудом выбрался на крышу.

Весил я больше, чем Лунатик, и «грави» не носил, поэтому шифер немедленно загремел и затрещал у меня под ботинками. Я даже ненадолго испугался проломить обветшалую кровлю и рухнуть вместе со всем хозяйством обратно на чердак, но, по счастью, этого не произошло. Побродив по освещенной луной крыше туда-сюда, как бы в поисках спуска, я опустил «раненого» на шифер и, придерживая его (кукла тут же заскользила вниз), попробовал напоказ перезарядить сломанную «Гадюку».

«Гадюка», конечно, не перезарядилась, тогда я бросил ее валяться (точнее, скользить к самому краю крыши), поднял куклу и побрел с нею к железной пожарной лестнице. Эта лестница, укрепленная на фасаде крючьями, сильно проржавела и едва ли выдержала бы меня. Впрочем, действительно пользоваться ею я не собирался, вместо этого остановился «в задумчивости», кое-как балансируя на краю.