Читать книгу - "Шанс? Жизнь взаймы - Василий Кононюк"

Зато через три года, при наличии артиллерии, мы получим на северо-западе мощное укрепление, закрывающее путь потенциальной польско-литовской экспансии. Как раз впритык. Едва мы закончим в одна тысяча триста девяносто четвертом, как уже в девяносто пятом году нашего спокойного и мирного киевского князя Владимира Ольгердовича уберут и поставят сильного и воинственного Скиргайла. Тот первым делом, согласно летописям, организует поход на Черкассы. Чем там дело кончилось, упоминаний нет, как нет упоминаний о битвах и осадах. Скорее всего, полюбовно договорились. И мы постараемся дело до драки не доводить. И крепость нам поможет. Чем толще стены, тем меньше у князя будет желания утверждать свою власть силой.

Несмотря на ровную местность и возможность привязки к старому частоколу, разметка заняла целый день. Труднее всего было отгонять многочисленных зрителей, чтобы не мешали натягивать веревки и окапывать будущие контуры. Как это не раз замечали люди, тесно связанные со строительством, контуры будущего строения, размеченные на плоскости, всегда кажутся мелкими и неубедительными. Лишь когда начинают расти стены и появляется объем, тогда ты понимаешь, что намечен был дворец, а не курятник. Поэтому многочисленные язвительные комментарии игнорировал и советовал всем задуматься над вопросом, почему дурням полдела не показывают.

На следующий день пришла долгожданная ладья. Добирались они трое суток, на ночь приставали к берегу. Боялся купец в темноте на дерево нарваться или на одинокую льдину, плывущую с северных верховий реки. Купцу нужен был день, чтобы разгрузиться и расторговаться в Черкассах. К нам он планировал отправиться на следующее утро, взяв на борт меня и часть рабочих. Пользуясь случаем, продолжил обучение работников новаторским методам строительства оборонительных сооружений.

В Европе, чтобы добиться вертикальности стен земляного укрепления, фронтальную и заднюю стенки выкладывали из кирпича, а уже внутрь засыпали землю и трамбовали. Кирпича у нас не было, поэтому мы поступали проще. В качестве передней и задней стенки плели тын из лозы, задерживающий землю и не дающий ей расползтись. Нижние колья забивались в землю, верхние затем вплетали в уже сформированный тын и тянули его дальше вверх, скрепляя колья передней и задней стенки растяжками и распорками. Получался своеобразный метод скользящей опалубки. В конце тын штукатурился глиной или песком с известью – и получалась ровная стена.

По такой же технологии в это время казаки строили большинство домов, только стенки там обычно были не больше полуметра. Дерево в степи – проблема, а лоза густо росла возле речушек и озер, там, где и селились люди. Лоза растет быстро, с нею все умели работать. Дом получался теплым зимой и прохладным летом, перекрывался длинными, ровными стволами и накрывался камышом или ржаной соломой. Все материалы были доступными – только собирай и работай.

Но, несмотря на это, вопросов к моему проекту у Атанаса появилось немало. Видно, вечером они долго обсуждали с казаками увиденное, и утром он, не давая роздыху, засыпал меня ворохом вопросов:

– Богдан, ты говорил, высота стены будет четыре твоих роста? Так это мало… любой на такую стену выдерется даже без драбины[23]. Надо бы повыше поднять.

– Батьку, так ты посчитай ров – это еще два роста, – и брустверная стенка с бойницами, за которой казаки прятаться будут и в супостата стрелять, – еще один рост. Это семь таких, как я, друг другу на плечи встать должны, чтобы до верха достать. Ты глянь на ваш частокол – так новая стена, считай, как четыре таких будет. Вот на него так точно любой без драбины заберется.

– А ну заберись!

– На что закладаемся? Давай на десять монет серебром, что ты «Отче наш» прочитать не успеешь, как я наверху буду.

От нас до земляного вала было метров сорок, затем не особо крутой вал метров пять и частокол высотой около трех метров, сложенный из круглых ошкуренных бревен, стоящих впритык. Но небольшие неровности, остатки от срубленных сучков были в наличии, ноге было за что зацепиться, особенно если втиснуть ее в стык бревен. Там даже на трении, вывернув стопу и воткнув ее в стык, можно было удержаться. Также не составляло проблем вбить в стык бревен нож и нагрузить его весом своего тела. Поэтому, имея в руках два надежных ножа и обладая определенной ловкостью, выбраться на частокол при отсутствии активного противодействия особого труда не представляло.

Как мне самоуверенно казалось, обладал я и тем и другим. Более того, уже проделывал такой фокус во время одного из моих посещений славного поселка Черкассы. Пока рассматривал частокол, мне пришла в голову глупая мысль, как взобраться на него, и я тут же ее опробовал. Заняло это у меня ровно пять секунд. Еще шесть-семь потребуется, чтобы добежать до частокола. Чтобы внятно прочитать «Отче наш», нужно секунд двадцать, так что успевал я с большим запасом.

Атаман угрюмо смотрел на меня – видно, большие жабы не только мне жить не дают, и в неприступности черкасских укреплений не один я сомневался.

– Правду про тебя говорят, что ты без монеты шагу не ступишь. А просто так, без монет, не полезешь?

– А зачем мне сапоги и шаровары драть, если и так знаю, что залезу? Не веришь – давай монету, а нет – так я дальше хлопцам сказывать буду.

Видно, атаман знал свои укрепления не хуже меня, потому что вместо предложения о закладе последовал очередной вопрос:

– А почему это стенка, которую ты называешь «фланк», такая короткая, а та, которая «фас», намного дольше выходит?

– Батьку, так гляди, если фланк дальше вытянуть, то фас еще дольше выйдет и линия его стены не будет видна с основной стенки. Появится мертвая зона, вдоль которой ты не сможешь фланкирующую стрельбу вести. А суть всего этого строения такая, что любой супостат, куда бы он ни лез, может получить стрелу с разных боков, так чтоб он одним щитом прикрыться не мог.

Атанас долго разглядывал рисунок, хмыкая и пытаясь найти направление атаки, простреливаемое лишь с одного направления, пока не сделал вывода:

– Хитро придумано.

Но и после этого он еще долго ходил за мной, слушая мои указания по правильной организации работ, последовательности возведения сооружений и распределения людей по разным видам работ. В этот период люди, которые могли так долго говорить, не повторяясь и не сбиваясь с мысли, были редкостью, даже наш поп не мог сравниться со мной в этом искусстве. Видно, и атамана зачаровал плавный, не сбивающийся поток моей речи.

С дренажными каналами проблем не было. Забыв соорудить их в своем валу с частоколом, народ пытался все дождевые воды вывести через единственные ворота. Получалось плохо. Ворота были только с одной стороны, а склоны холма смотрели на все четыре стороны света. Поэтому надобности и важности дренажных каналов никто не оспаривал. Новым для них было понятие отстойника перед дренажным каналом, но воспринято данное новшество было с одобрением и пониманием. Керамических труб у нас не было, поэтому дренажные каналы, ведущие в ров, обкладывались камнями. Камни сверху накрывались камышом или соломой, а потом уже насыпалась земля основной стены. Перед каналом выкапывался и накрывался отстойник, к которому вдоль внутренней стены прокладывались отводные канавки для стока дождевых и талых вод. Больше всего споров со стороны атамана и со стороны работников вызвали мои предложения по использованию арбы, запряженной волами, в качестве самосвала.