Читать книгу - "Распад - Брюс Стерлинг"

Оскар был удивлен, услышав мрачные пророчества Фелзиана. Учитывая, что это был офис директора, он, естественно, предположил, что их разговор записывается на пленку, что все вокруг нашпиговано жучками. Возможно, Фелзиан махнул рукой на предусмотрительность. Он, наверное, воспринимал слежку и наблюдение как хроническую болезнь — вроде астмы.

— Ни в коем случае, сэр! Сенатор Бамбакиас очень интересуется вашей Лабораторией. Он поддерживает федеральные исследования. Сенатор планирует сделать политику по поддержке науки оплотом законодательной деятельности.

— Тогда я не понимаю, чего вы добиваетесь. Фелзиан выдвинул ящик стола и вытащил пачку распечаток.

— Посмотрите на эти отставки. Они — старые ученые! И они покидают нас.

— Это Мулэн, Ламберт, Дюлак и Дайан?

— Четверо из моих лучших людей!

— Да, я согласен, что они очень яркие и известные ученые. К сожалению, они также верные соратники и подручные Дугала.

— Так вот оно что!

— Да, конечно. Но вы знаете, они не страдают. Они воспользовались ситуацией. Они немедленно согласились яа предложения частной промышленности.

Фелзиан склонился над бумагами.

— И как же это вы все устраиваете? Вы рассеяли их по всей стране. Поразительно.

— Спасибо. Это трудно, но с помощью современных методов осуществимо. Возьмем, к примеру, доктора Мулэн. Ее муж из штата Вермонт, и ее сын учится там в школе. Ее специальность — эндокринология. Так что мы ввели соответствующие параметры, и оптимальным результатом была маленькая фирма генетики в Нэшуа. Фирма не рвалась брать кого-либо по обычным запросам из бюро по трудоустройству, но я сделал так, что им позвонили из офиса сенатора и рассказали об их конкурентах в штате Луизиана. Тогда фирма с большим пониманием отнеслась к идее взять на работу доктора Мулэн. Мы сделали это, как только обнаружили довольно оригинальные отклонения в ведении расходных счетов в ее лаборатории.

— Так что вы преднамеренно преследовали ее для устранения.

— Но это совершенно естественно. Эти четверо — влиятельные люди, они местные лидеры. Они достаточно умны и могли бы устроить нам здесь неприятности. Но так как они действительно очень умные люди, нет нужды бить их по голове. Достаточно указать, в какой ситуации они оказались, и предложить им золотой парашют. И они уезжают.

— Это чудовищно. Вы вырываете сердца и души из моей лаборатории, и никто не знает — никто даже не замечает этого.

— Нет, сэр, это не чудовищно. Это очень гуманно. Это — хорошая политика.

— Я отлично знаю, что у вас есть способности делать политические ходы. Мне непонятно, почему вы считаете, что имеете на это право!

— Доктор Фелзиан… Это не вопрос права. Я профессиональный политический деятель. Это моя работа. Людей, подобных мне, не избирают на должности. Мы не упомянуты в Конституции. Мы не ответственны перед публикой. Но никто сейчас не может пройти выборы без профессионала, организующего кампанию. Я допускаю, что мы — странный класс людей. Я соглашаюсь с вами в том, что периодически мы получаем большую власть. Но не я изобрел эту ситуацию. Это — факт современной жизни.

— Понятно.

— Я делаю то, чего эта ситуация требует, это — все. Я — член федерально-демократической партии, мы — сторонники реформ, а место, где мы находимся, нуждается в серьезной реформе. Этой Лаборатории требуется новая метла. Здесь все затянуто паутиной, подобно… дайте-ка вспомнить… Ну, подобно этой яхте-казино на озере Чарльз, которая была куплена на деньги из фонда ирригации.

— Я не имел никакого отношения к тому делу.

— Я знаю, что вы не участвовали в этом лично. Но вы закрыли глаза, потому что сенатор Дугал принимал участие в каждой сессии Конгресса и приносил вам ваш кусочек колбасы. Я уважаю ваши усилия по руководству Лабораторией. Но сенатор Дугал был главой Комитета по науке в течение шестнадцати лет. И вы никогда не смели ему перечить. Что, вероятно, было к лучшему для вас, иначе он сокрушил бы вас. Но этот парень не мог остановиться и красть понемногу — он закончил тем, что крал вагонами, и страна просто не могла уже ему это позволить.

Фелзиан откинулся на спинку стула. Оскар мог заметить, что на смену слепому ужасу пришло что-то другое. Теперь директор даже находил нечто приятное в этом разговоре.

— Почему вы мне говорите все это?

— Поскольку я знаю вас как приличного человека, господин директор. Я знаю, что эта Лаборатория была делом вашей жизни. Несмотря на многие сложности, вы защищали свое положение, защищали Лабораторию, стремились обеспечить здесь сносные условия работы. Я уважаю ваши усилия и не имею ничего против вас лично. Но по сути дела, вы сейчас здесь персона нон грата. Настало время предоставить вам возможность достойно уйти.

— И что это за возможность, если точно?

— Ну, у меня есть полезные контакты в университете штата Техас. Скажем, пост в Гальвестонском научном центре здоровья. Это хороший городок, Гальвестон, — от острова там, конечно, не слишком много осталось после повышения уровня моря, но они восстановили их знаменитую Морскую стену, и там сохранились прекрасные старые здания. Могу показать вам рекламные брошюры.

Фелзиан рассмеялся.

— Вы не сможете сместить здесь всех.

— Нет, конечно, в этом нет необходимости. Я только должен удалить ключевые фигуры, лидеров, тогда оппозиция потеряет силу. И если я смогу добиться, чтобы вы сотрудничали со мной, мы можем сделать все быстро. С достоинством, поддерживая все правила приличия. В лучших традициях научного сообщества.

Фелзиан торжествующе скрестил на груди руки.

— Вы льстите мне, потому что не имеете компромата на меня!

— Почему я должен обращаться к угрозам? Вы — разумный человек.

— Вы ничего не получите! Или вы что, предполагали, что я добровольно буду сотрудничать с вами, сложу свой меч и оставлю вам директорский пост? Ну вы и наглец!

— Но я говорю правду.

— Единственная проблема, которую я вижу здесь, — это вы. А ваша проблема — что вы не можете причинить мне никакого вреда.

Оскар вздохнул.

— Почему нет? Могу. Я прочитал ваши труды.

— Какие труды? Я работаю в администрации. Я не издаю ничего уже десять лет.

— Ну, я читал ваши труды, господин директор. Конечно, я не генетик и, к моему сожалению, должен признать, мало что понимаю в них. Но я провел полную ревизию. Они все были тщательно просмотрены нашей командой оппо-экспертов. За вашу научную карьеру вы издали семьдесят пять трудов, каждый из них набит числовыми таблицами. Они красиво смотрятся. Слишком красиво, потому что шесть из них имеют те же самые наборы данных.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что кто-то стал лениться в этой Лаборатории и прекратил серьезно заниматься исследовательской работой.