Читать книгу - "Плененная - Сильвия Мерседес"

Дэнни бросает на него выразительный взгляд.

– Вы правы, мистер Лоуренс. Но поскольку тот, о ком идет речь, не из нашего мира, сомневаюсь, что современная медицина сможет ему чем-то помочь. Придется подходить к его лечению творчески.

Готовясь к кровопусканию, Дэнни рассказал нам странную историю: короткую и нелепую, прочитанную им в старом медицинском трактате. В этой истории доктор лечил человека, у которого в родственниках были фейри.

– Насколько я помню, его человеческая кровь была проклята. Доктор пускал ему кровь, пока вместо красной не пошла синяя. Это означало, что в его теле стала преобладать кровь фейри, которая, благодаря врожденной магии, смогла противостоять проклятию.

– Но это не более чем сказка, – возразил Лоуренс.

– Возможно, – глянул на него Дэнни. – А еще возможно, что временами подобные сказки полезнее всех медицинских журналов вместе взятых. – Он повернулся ко мне. – Этот человек действительно полуфейри?

Я кивнула.

– Тогда лучше этого метода я ничего не могу предложить. Я не могу лечить его как человека, поскольку он не человек, и я не могу лечить его как фейри, поскольку он не фейри. Но если я могу сделать так, чтобы одна его часть возобладала над другой, то тогда, возможно, его тело само найдет способ излечиться, как в сказке.

Лоуренсу это было не по нраву.

– Это уловка, мисс, – убеждал он меня, оттянув в сторонку. – Он хочет освободить вас от Обязательств. Он сам так сказал! Ему нельзя доверять.

– Можно, – твердо ответила я. – Я бы доверила ему свою собственную жизнь, мистер Лоуренс.

Теперь бедный Лоуренс сидит возле принца и зорко следит за каждым движением Дэнни, собирающего кровь и отмеряющего унцию[8] за унцией. Я не могу на это смотреть. Меня мутит от вида крови. Я ухожу в прихожую и стою там в открытых дверях, глядя в ночь. Глядя на звезды, которые знала всю жизнь и которые сейчас кажутся совершенно чужими. Как множество незнакомцев.

Где Оскар? Я обыскала дом по приезде, но нигде его не нашла. Ни в его комнате, ни в угольном погребе. Дэнни сказал, что приходил к нам накануне и тоже не застал Оскара. Он понятия не имеет, куда мой брат мог уйти.

А вот у меня есть на этот счет мысли. И не очень хорошие.

Впрочем, нам повезло, что его не оказалось дома. Мне тяжело от того, что Дэнни заглянул мельком в мою эледрианскую жизнь, видеть же Оскара в одной комнате с принцем было бы совершенно невыносимо. Было бы больно.

Из гостиной доносится стон. Я заглядываю в комнату, схватившись от страха за живот. Дэнни мрачно прижимает чистую ткань к ране на руке принца и поднимает его руку, чтобы остановить кровь. Почувствовав на себе мой взгляд, оборачивается.

– Посмотри, Клара, – кивает он на чашу с кровью.

Борясь с дурнотой, подхожу поближе и смотрю в чашу. Удивленно моргнув, приглядываюсь к ней. В нескольких чашах до этого была красная кровь, в нынешней же – фиолетовая.

– Его кровь меняет цвет на синий, – говорит Дэнни тихо, благоговейно. – Прямо как в сказке.

– Он поправится? – с придыханием спрашиваю я.

– Время покажет, – пожимает плечами Дэнни. – Происходящее здесь выходит за рамки моего опыта. Надеюсь, его организм сможет бороться с инфекцией – точнее, с проклятием, – после того как мы удалили кровь, к которой это проклятие привязано.

Он уносит чашу, чтобы вылить ее содержимое. Возвращаясь, проходит мимо задремавшего в углу Лоуренса. На лице слуги застыла не свойственная ему угрюмость, руки скрещены на груди. Он тихо похрапывает.

Дэнни поворачивается ко мне.

– Тебе тоже стоит отдохнуть.

Я качаю головой.

– Не смогу уснуть, пока не удостоверюсь, что он будет жить.

– Клара.

Я не хочу смотреть на него. Не хочу видеть выражение лица, подходящее суровому тону, каким он ко мне обратился.

– Клара, что этот мужчина для тебя значит?

Ничего. Абсолютно ничего.

Все.

Я сглатываю.

– Речь идет не обо мне, Дэнни. А о Веспре.

– Кто это?

Закрыв глаза, я тяжело качаю головой. Заговорить даже не пытаюсь, храня молчание и обнимая себя руками.

Спустя, кажется, целую вечность Дэнни поднимается и закрывает медицинскую сумку.

– Через два часа у меня дежурство в благотворительной больнице. Мне нужно вернуться домой и поговорить с Китти.

Ему предстоит долгий и трудный день, а он почти совсем не спал. Я смотрю на него, надеясь, что он видит благодарность на моем лице.

– Спасибо, – благодарю шепотом.

Дэнни кивает. Я провожаю его до двери. Он выходит за порог, опустив голову. Потом вдруг оборачивается и заглядывает мне в глаза. Его губы приоткрываются, и я внутренне готовлюсь к еще одному вопросу, на который мне не хватит духу дать ответ.

Однако Дэнни ничего не спрашивает. Он обхватывает мой подбородок пальцами и целует меня – крепко и властно, лишая воздуха и шокируя донельзя.

Я отшатываюсь, разрывая поцелуй.

– Дэнни! – выдыхаю, прожигая его взглядом. И ничего больше не говорю. Нет надобности.

Он смотрит на меня долго и пристально. Я выдерживаю его взгляд, не желая отступать, не желая трусить или смущаться. Дэнни молча разворачивается и стремительно уходит. Я гляжу ему вслед, пока он не поворачивает за угол в конце улицы.

Он не оглянулся. Ни разу.

С бешено колотящимся сердцем я прикрываю дверь и задвигаю засов. Прислоняюсь спиной к двери и выдыхаю, возведя глаза к потолку. О боги! Милостивые боги небесные! Почему все так усложнилось?

Мое внимание привлекает стон принца. Он шевелится. Он впервые пошевелился с тех пор, как мы с Микаэлем нашли его в хранилище. Принц слегка поворачивает голову. Хмурится, расслабляется и вновь хмурится.

Я бросаюсь к нему. Лоуренс еще похрапывает в углу, но я не бужу его, а опускаюсь на колени возле принца. Я ошибаюсь, или в проникающем в окно рассветном свете цвет лица его стал чуточку лучше? И щеки не такие впалые, и морщинки вокруг рта уменьшились.

Сосредоточенно прикрыв веки, я медленно наклоняюсь над принцем и прижимаюсь ухом к его груди. Но я прислушиваюсь не к биению его сердца. Я прислушиваюсь к магии фейри, бурлящей в его крови. В его синей крови, его фейри-крови. Такой магией обладает каждый фейри. Она дана им с рождения, вместе с прекрасными ликами и сильными телами. В принце эта магия обычно не настолько сильна. Однако сегодня утром она мощно пульсирует в нем, усиливаясь с каждой проходящей секундой. Облегченно вздохнув, я поднимаю голову и оказываюсь в ловушке фиолетово-синих