Читать книгу - "Боевой гимн - Уильям Форстен"

Эндрю поднял глаза на Пэта.

— Там поблизости находится только «Виксбург». Деревянный парусник, оснащенный паровым двигателем. — Он покачал головой. — Его протаранят еще в устье. Зато «Питерсберг» вполне справится с этой задачей, если мы сможем разыскать его в море.

— Так ты действительно собираешься подняться вверх по реке? — вскинул брови Эмил.

— А что нам еще остается? Это единственный способ вытащить людей из бантагского капкана.

— Нас обвинят в военной провокации, — вздохнул Пэт. — И в нарушении приказа президента. Конгресс накинется на Калина.

— Потом будем об этом думать, — отрезал Эндрю.

Лихорадочно листая справочник по судам, он на секунду задержал свой взгляд на характеристиках «Виксбурга». Четыре нарезных пушки-пятидесятифунтовки; никакой брони. Нет, не то. Пролистнув несколько страниц, Эндрю нашел данные по «Питерсбергу», их первому и пока единственному броненосцу на этом море. Его носовым орудием был «пэррот», стрелявший стофунтовыми ядрами, а по бортам располагались батареи из восьми пятидюймовых нарезных пушек. Колесный пароход, подводная часть которого составляла всего шесть футов, был защищен двухдюймовым слоем железной брони и двумя футами дуба.

Эндрю закрыл глаза. В настоящий момент судно с Буллфинчем на борту совершало гарантийное плавание. Не было даже точно известно, где оно сейчас находится; Эндрю приказал Буллфинчу направиться на юг, но держаться вдали от берега. Еще в их распоряжении был «Франклин», четырехпушечный винтовой корабль, построенный по образцу броненосцев времен Карфагенской войны. Но он пока что проходил последнюю доводку в доках. Даже если бы они спустили «Франклина» на воду прямо сейчас, ему потребовались бы два с половиной дня только на то, чтобы добраться до устья реки. Кроме того, его осадка равнялась почти десяти футам.

Шесть легких сторожевиков Второго флота отлично подходили для патрулирования, но были совершенно беспомощны против береговой артиллерии и потому не годились для спасательного рейда вверх по бантагской реке.

В кабинете Эндрю царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов в углу. В соседней комнате телеграфист в сумасшедшем темпе отстукивал донесение для Калина. Эндрю не сомневался, что президент одобрит любые меры, призванные спасти их старого друга. Но ведь есть еще и Конгресс. Если они введут корабль в устье той реки, это будет равнозначно открытому объявлению войны, и Эндрю подозревал, что конгрессмены сначала захотят все подробно обсудить. Калин, скорее всего, согласится на военную операцию, но перед этим решит провести консультации с Марком и с руководителями обеих палат. Время — они потеряют уйму драгоценного времени.

Стук телеграфного ключа за стеной смолк. Вдруг послышалась быстрая серия ответных сигналов, и телеграфист Эндрю подтвердил, что находится у аппарата и готов принять сообщение. Погруженный в свои размышления, Эндрю не вслушивался в стрекот телеграфного аппарата. Вскоре ординарец принес ему в кабинет свежее донесение, и полковник быстро пробежал его глазами.

— Это от Петраччи, — сказал он вопросительно смотрящему на него Пэту. — Он говорит, что его дирижабль будет отремонтирован к рассвету. Просит разрешения лететь назад и узнать последние новости о положении Ганса. Передайте ему, что полет разрешен, — повернулся он к ординарцу.

Лоб Эндрю прорезали морщины.

— Сколько у нас сейчас здесь дирижаблей? — спросил он у О'Дональда.

— Готовых к полету — три, — ответил ирландец.

— Вызови на летное поле пилота и бортинженера. Я хочу, чтобы один из наших дирижаблей как можно скорее поднялся в воздух.

— Ночью? Эндрю, у нас нет парней, способных совершить ночной полет. Слушай, ведь они, как правило, погибают еще до того, как успевают толком овладеть навыками воздухоплавания.

— Мне нужно, чтобы дирижабль был в небе, — твердо повторил Эндрю. — К одиннадцати, — добавил он, посмотрев на часы.

— Но зачем? — полюбопытствовал Эмил.

Выслушав план Эндрю, Пэт с Эмилом изумленно уставились на него, и при виде их удивленных лиц Кину почти захотелось рассмеяться.

Бормоча себе под нос проклятия, Гаарк смотрел, как его солдаты пытаются оттащить в сторону загородивший дорогу паровоз. Этого и следовало ожидать. Если им не удастся освободить путь сейчас, то придется ждать рассвета, и тогда о погоне за Шудером можно забыть. Преследователи потеряли слишком много времени, выпрямляя рельсы в том месте, где Ганс, очевидно, захватил второй поезд, и беглецы смогли добраться до следующей станции. Там они отогнали идущий впереди состав на запасной путь, пропустили вперед свой эшелон, затем перевели стрелку, но не до конца, и пустили через нее захваченный локомотив, который, естественно, сошел с рельсов.

Только за счет того маневра люди Ганса выиграли целый час, а теперь еще и это! Не имея мощного переднего фонаря, поезд Гаарка катился вперед на совсем небольшой скорости. Трижды они едва успевали затормозить перед теми участками железной дороги, где беглецы погнули рельсы, но в конце концов все же угодили в искусно расставленную ловушку. Беглецы умудрились вынуть костыли, крепившие две секции рельсов к шпалам, и паровоз, а вслед за ним и бронированный вагон Гаарка полетели под откос.

Вне себя от гнева, Гаарк бросил взгляд назад. Ночное небо на востоке было застлано клубами дыма, поднимавшегося из десятка труб. Джамул собрал около дюжины поездов и разместил на них четыре отборных пехотных полка и две батареи пушек новейшей конструкции. В конце пути у Шудера будет выбор всего из двух вариантов. Либо они поедут прямо в Сиань и попытаются захватить там корабль, либо направятся к форту, контролирующему подходы к городу. В обоих случаях беглецы угодят в смертельный капкан. Если только начальник форта не полный идиот, Шудеру не удастся проникнуть внутрь крепости, но даже и в этом случае его людям не устоять против штурма бантагов. А если они сядут в Сиане на какое-нибудь судно, весть об этом тут же достигнет форта, и его береговая артиллерия превратит корабль беглецов в щепки.

Гаарк надеялся только на то, что люди будут отчаянно сопротивляться, и он успеет принять участие в бою и обрести славу в победе над Шудером.

Качая головой, Петраччи наблюдал за посадкой «Клипера янки», который опустился на летном поле на значительном расстоянии от его «Летящего облака», чтобы ненароком не задеть огромный дирижабль Джека. Из гондолы «Клипера янки» мешком вывалился Эндрю Лоуренс Кин и, пошатываясь, поплелся к Джеку, по дороге салютуя удивленно глядящим на него солдатам, пытавшимся схватить причальные канаты приземлившегося дирижабля.

— Я, конечно, извиняюсь, сэр, — обратился к нему Джек, — но какого лешего вы здесь делаете? Я бы улетел уже час назад, если бы не ваш приказ задержаться.

— Я лечу с тобой.

— Прошу прощения, сэр, но это исключено.

С высоты своего роста Эндрю смерил вытянувшегося в струнку пилота негодующим взглядом.

— Что вы сказали, полковник?