Читать книгу - "Пророк - Дмитрий Шидловский"

— А не подскажет ли нам ваша интуиция, где теперь искать Гоюна? — проворчал Нессельроде.

— Можете уже не искать, — отмахнулся я. — Если все пойдет так, как я сказал, он нам уже не опасен. Это я вам «по наитию» говорю.

Все засмеялись.

— Однако... — Вольский выдержал небольшую паузу, откашлялся и продолжил. — При всем моем глубоком уважении к князю, кое-что меня в этом плане смущает. Мы не должны сами создавать себе конкурентов, что бы там ни говорили о преимуществах свободной конкуренции. Не для того мы десятилетиями добивались преимущества в мировой экономике, чтобы вот так запросто его отдавать.

Шебаршин бросил на меня победный взгляд.

— Значит, вы против предложений князя Юсупова, Аркадий Иванович? — осведомился государь.

— В части открытия наших рынков для западноевропейских товаров и инвестиций в их промышленность, да.

— Как же вы собираетесь предотвратить их союз с Поднебесной? — спросил император.

— Можно предложить финансовую помощь их правительствам, — предложил Вольский. — Деньги, данные чиновникам, всегда и везде или разворовываются, или используются крайне неэффективно. Вроде как окажем помощь, а вроде как и останемся при своих.

— Это удовлетворит чиновников, но не промышленников и политиков, — вступил Шебаршин. — Полумеры результатов не дадут.

— Резонно, — согласился государь.

— Ну, тогда действительно лучше уж расширить ЕАС, — Вольский поморщился как от зубной боли. — Так хоть контроль сохраним.

— Понятно, — государь перевел взгляд на Васильчикова. — Ваше мнение, князь?

— Я тоже за переговоры с Поднебесной, — засуетился Васильчиков. — Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры. Но вот в остальном... По Европе я согласен с Аркадием Ивановичем. Экономически усиливать западные страны, не связывая их рамками политических и экономических союзов с нами, крайне опасно. Мне здесь больше нравится предложение генерала Шебаршина об ускоренном приеме этих стран в ЕАС.

— Вы не забыли, князь, что это приведет к опасным диспропорциям в экономике империи и ЕАС в целом? — уточнил я.

— Но я надеюсь, что у нас будет достаточно времени в запасе, чтобы устранить их, — глаза Васильчикова забегали. — Кроме того, мне кажется, все же обоснованнее строить нашу политику в Северной Америке на базе долгосрочного сотрудничества с Южной Конфедерацией. Да, конечно, Новая Англия чистоплотнее всех своих соседей. Но не надо забывать, что именно там наиболее сильны идеи объединения Штатов. Там остались политические и экономические центры, которые традиционно связаны с мощью Северной Америки: Вашингтон и Нью-Йорк. А вот в Южной Конфедерации, напротив, наиболее влиятельны политики, ратующие за изоляционизм. Кроме того, что греха таить, прав князь. Демократической Конфедерацией они давно остались только по названию. Вся власть там де-факто принадлежит чиновникам, а у президента Кэнсела давно уже проявились диктаторские замашки. Но, если задуматься, и это нам тоже на руку. Усиливая коррупцию, договориться с «папашей» Кенселом будет проще, чем с политиками из Вашингтона. Всегда легче удовлетворить амбиции жадной до денег семейки, чем идти на компромисс с политиками, ратующими за интересы целой страны. Сделав ставку на Южную Конфедерацию, мы сможем значительно сильнее влиять на ситуацию в регионе.

— А ведь князь прав, — государь повернулся ко мне, — усиливая Вашингтон, мы создаем угрозу возрождения США. Вас не пугает эта перспектива?

— Нисколько, — улыбнулся я в ответ. — Если будем проводить взвешенную и моральную политику, то усиление других стран лишь пойдет нам на пользу. А Америка раньше или позже все равно объединится, будем мы мешать этому или нет.

Государь так и не отвел от меня своего пристального взгляда, когда заговорил Нессельроде:

— А я против переговоров с Поднебесной. Обнаглели эти хунхузы уж слишком. Если начнем с ними договариваться, решат, что мы слабы, и еще больше обнаглеют. А вот когда Пекин будет в руинах, тогда и поговорим. И в остальном согласен с Шебаршиным. И с Аркадием Ивановичем, и с господином Васильчиковым. Никому нельзя позволять усиливаться, никого нельзя выпускать из-под контроля. Чем слабее враг, тем сильнее мы.

— Понятно, — государь перевел взгляд на Шебаршина. — У вас есть что-либо добавить, генерал?

— Нет, ваше величество, — покачал головой тот. — Я только хочу заметить, что от разговоров о «моральной» политике веет каким-то ребячеством. Политика — это инструмент обеспечения наибольших преимуществ для своего государства. И требует она тех действий, которые наиболее выгодны для него. Что же до рассуждений о морали и нравственности, то давайте оставим их восторженным студентам и думским демагогам! Мы, как люди государственные, должны исходить прежде всего из интересов империи и действовать логично, а нравственность... Нравственно все, что выгодно России.

— Когда же вы поймете, генерал, что нравственное очень выгодно и чрезвычайно логично? — вздохнул я.

Шебаршин ответил мне насмешливой улыбкой.

— Что же, господа, надо принимать решение, — подытожил государь. — Время не терпит. Впрочем, скоропалительные выводы тоже никому не нужны. Давайте сделаем перерыв часа на полтора, да и пообедаем заодно. Для вас накрыт стол в Мальтийском зале. Не смею более задерживать.