Читать книгу - "Прорыв выживших. Враждебные земли - Михаил Гвор"

Борис не мог избавиться от ощущения чужого назойливого внимания. Казалось, кто-то смотрит в спину тяжелым, давящим взглядом. Ощущение непривычное и очень пугающее.

Юринов закончил осмотр развалин и вернулся к машинам, где ждали Амонатов с Мухаммедом и Урусовым. Два с половиной десятка автоматчиков рассыпались по периметру бывшего лагеря и не сводили глаз с окрестных склонов.

– Фаррух, давай еще раз сначала обстановку прокачаем.

Мухаммед, тот самый бородач из чайханы, друг детства и правая рука Фарруха, развернул карту и заговорил:

– Смотри. Фанские горы, как удалось выяснить, тянутся отсюда до Искандер-Куля. Неточно это: таджики это название не использовали, а русских альпинистов под рукой не имеется. Но единственный альплагерь в этих местах – вокруг нас. Мы здесь были не один десяток раз. Вверх по ущелью ходили до озер. Никого. Как сейчас. Главное, следов никаких. За двенадцать лет ни одного следа. Не бывает так. Но наш гроссмейстер уверен, что здесь кто-то живет.

– Не здесь, – сказал Фаррух и тут же поправился, – не совсем здесь. В Пасруде. Вот оно, это место, – таджик ткнул пальцем в карту. – Пройти через один перевал. Простой. Несколько часов, и там. Только оттуда после Войны никто не возвращался. Ахмадов регулярно людей шлет. И крестьяне уходят иногда. Не отсюда, с его территории. Напрямую. Это мы имеем выход только сюда.

– Как это никто не возвращался? – удивился Боря. – Не бывает так.

Неприятное ощущение резко усилилось. «Как в оптический прицел смотрят, – подумал Боря, – сейчас шевельнут пальцем, и закончилась моя одиссея. Господи, какие глупости в голову лезут. Наверное, высота так действует. Горная болезнь…»

– А вот так. Пошел человек и пропал. Ни слуху ни духу. И ладно один, так ведь нет. Самым первым был Ахмет Ахмадов, старший брат Бодхани. И полсотни бойцов с ним. Сгинули, никаких следов. Слышал бы ты, какие истории дехкане рассказывают… Кровь в жилах стынет.

– Что за истории?

– О кутрубах и дэвах, живущих в Пасруде и питающихся джигитами Ахмадова. Тянет твой брат на кутруба?

– Тянет, – сообщил Урусов. – Еще как тянет. Одного дэва Борис Викторович завалил, а брат вроде еще круче. А если там еще и майор Потапов обретается, со своими злодеями широкого профиля…

– Нет, – грустно покачал головой Юринов, – пятьдесят человек Олег не завалит. Ни один, ни с Лехой, ни с теми военными. Всему есть предел.

– А больше им быть негде, – сказал Фаррух. И удивленно хмыкнул: – Надо же, альпинисты. Мне и в голову не пришло. «Злые духи»… Впрочем, действительно, неясностей в этой версии много…

– Идти туда надо, – сказал Борис, – иначе не прояснить.

– Ага, – ощерился Урусов, – и разделить судьбу бестолкового братца местного отморозка?

– Не могут же они стрелять во все, что движется, даже не узнав, кто и зачем пришел. Надо идти так, чтобы не внушать лишних опасений. По тропе, днем, не прячась, одному и без оружия. Тогда сначала поговорят. В плен возьмут и поговорят. У нас же есть снаряжение для ночевки! И одеться в альпинистское, из магазина!

– Один не пойдешь!

– Брось, капитан, против тех, кто справился с полусотней, что один, что двое… А один и без оружия – беспомощней смотрится. Больше шансов, что не пристрелят без разговора. А уж после тем более.

– Это если здесь твои. А если чужие? В злых духов я тоже не верю. Но могут быть просто другие люди. Поговорят и пристрелят. Если после разговора от тебя что-нибудь останется. Помнишь, как Поляк с главным грызуном разговаривал? Так вот, это он не умеет. А бывают такие умельцы…

– Если мои не здесь, тогда где? – перспектива неприятного разговора впечатления на Юринова не произвела, мысли были заняты другим.

– Вокруг до хрена гор. Ты же не уверен, что они именно здесь ходили! Альплагерь – единственная зацепка. Вот развалины, полюбуйся. Единственный, уж местные-то знают! Вполне могут сидеть в совершенно другом месте!

Про то, что Бориных родных уже давно может и не быть в живых, Андрей предпочел промолчать: кто и когда готов поверить в такое, не увидев трупов или хотя бы могил. Да еще после чудесного нахождения Юльки Поляковой. Надежда умирает последней… А невестку сержанта Надеждой и звали… Капитан усилием воли выбросил из головы неподобающие мысли. На хрен, на хрен. Еще сглазишь!

– Нет, они здесь. Чувствую. – Чужой взгляд не отпускал Бориса, но как-то подобрел. Словно его оценили и признали своим.

Страшно захотелось наплевать на правила безопасности и громко заорать: «Олег! Юринов!» – как будто Олег мог его услышать. Борис с трудом подавил порыв и только еще раз повторил:

– Они здесь.

– Уважаемые, не будем спорить, – решил прекратить спор Фаррух. – Все равно снаряжения с собой нет. Так что прямо сейчас никто никуда не пойдет. Давайте вернемся домой и еще немного подумаем. Сегодня вечером должен прийти кое-кто. Послушаем, что скажет. Может, и не придется лезть напролом.

– Слышь, гроссмейстер, – произнес Мухаммед, – а ведь один человек вернулся из Пасруда. Правнук «железного» Шамси.

– Кто? – вскинулся Боря.

– Живет возле Айни один старикан, – сказал Фаррух, – очень колоритная личность. Ему уже больше ста лет, ветеран Великой Отечественной. Его внук… – Амонатов замялся, – или правнук, не суть. По слухам, он в прошлом году забрел в Пасруд и вернулся оттуда живым. Насколько это правда, неизвестно. Но, может быть, стоит поговорить с мальчиком? Однако это территория Бодхани. Опасно соваться. Мне так просто не стоит без поддержки пары танковых взводов.

– А нам, с Умидовым пропуском?

– Можно попробовать. Кстати, сам дом Шамси защищен знаком Ирбиса. Такой только один, насколько мне известно.

– За что это такие почести?

– Говорят, за немцев. Но знак подлинный. Иначе деда бы уже убрали. И нагрубившие старику джигиты умерли. Хотя их сам Шамси и зарезал. Но Ахмадов стерпел.

– Сколько лет деду? – недоверчиво вскинулся Урусов.

– Больше ста. Точно никто не знает.

– И он режет молодых бойцов? Херово у баши с подготовкой личного состава…