Читать книгу - "Жук - Дана Обава"

— По-моему, вам нужно помириться с Кириллом, — говорю я, пока могу. — Вы же раньше были друзьями. — В последнем я не совсем уверена, но мне так кажется.

— Шутишь что ли?! — брови Кейна удивленно взлетают вверх. Редженс, кажется, тоже удивлен, но по нему как всегда плохо понятно.

— Сам же сказал, что взял меня наверх, чтобы я тебя сдерживала, — напоминаю ему, пытаясь отцепить от себя его руку. Говорить так все-таки не очень удобно.

— Сдерживала, а не глупости предлагала, — Кейн ослабляет хватку, но не более того.

— Вы рассказали обо всем только коменданту, ведь все еще можно отмотать назад, — лепечу я. Все-таки комендант — брат Редженса, с ним он наверное сможет договориться, чтобы расследование не пошло дальше.

— Можно, если Кирилл оставит меня в покое, — вдруг сообщает Кейн. — Если через неделю он со своими дурацкими предложениями не выступит, все останется между нами.

Не, ну обалдеть можно! То есть он собирался использовать посылку всего лишь до шантажа, а говорил-то! Чуть до цугундера меня не довел!

Я злюсь, Кейн понимающе усмехается, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки. Знает, что я хочу его треснуть, но не дает. Редженс тоже довольно ухмыляется, тоже в недоступности. Лопаюсь от негодования, но, к сожалению, только фигурально.

— Все равно для вас все плохо кончится, — проговариваю, чуть успокоившись. — Даже если Кирилл не выступит против тебя на аттестации, в дальнейшем ему придется действовать, чтобы обезопасить себя. Вы сами его вынуждаете к этому. Лучше отказаться от шантажа прямо сейчас. Это покажет Кириллу, что ты, по крайней мере, пытаешься измениться.

— Я точно не собираюсь сдаваться на милость Кириллу, — со злой улыбкой отвечает Кейн.

— Может, зря? — предполагаю я.

Нет, конечно, ясно, что ничто не заставит их отказаться от их “прекрасного” плана, который и так идет как по маслу.

— Ладно, сейчас, — с непонятной интонацией говорит Кейн и уходит, оставив нас с Редженсом в неловком для меня молчании. Сам Редженс же удобно устраивается на единственном в комнатке кресле и сверлит меня взглядом своих холодных серых глаз. Я продолжаю вжиматься в стену, мечтая провалиться сквозь нее.

Вскоре Кейн возвращается и с серьезным видом пихает мне в руки контейнер.

— Хорошо, давай иди претворяй свой план в действие, — разрешает он не совсем понятно что именно.

— Будешь парламентером в мирных переговорах, — со смешком добавляет Редженс.

— Это тот?… — в замешательстве я чуть опять не задаю вопрос. — Я же не могу быть уверена, что это тот самый контейнер. — Потрепанной упаковки с адресами лабораторий на нем нет. И хотя мы с контейнером успели много пережить вместе, в таком виде я его не узнаю. Собственное предложение по мирному урегулированию теперь кажется мне и вправду дурацким, но мне явно не дадут забрать его назад.

Вместе с контейнером меня вышвыривают из комнатки и конвоируют до аудитории, где Кирилл находится сейчас с другим офицером. Жду у дверей, пока они закончат разговор, время от времени оглядываясь на этих двоих, ожидающих в сторонке. Редженс оседлал силовой тренажер, а Кейн просто сидит, повесив на шею полотенце. Вид у них крайне сомнительный.

Все время, пока жду, думаю, что мне сказать Кириллу. И в каком ключе все это подать. Потому что я вовсе не уверена в честности Кейна, точнее почти что уверена в его нечестности.

Когда Кирилл остается один, я захожу и пытаюсь все это безобразие ему как-нибудь объяснить. Получается сбивчиво, но вроде бы ситуацию я описала близко к реальности. Он осматривает контейнер, но, конечно, тоже не может судить о его содержимом. На его днище оказывается выбит номер, но и что с того?

— Ладно, пойду подвешу Кейна за…, — Кирилл встает и направляется к выходу. — В общем, обсудим нашу ситуацию с глаза на глаз.

Ну, пусть обсудят. Выхожу вслед за ним в уже опустевший зал и устало бреду к себе.

Глава 12. Рыба

Я прячусь в своей каморке, хотя надо заняться работой. Дел поднакопилось, да и ежедневная рутина могла бы помочь справиться с нервами, но разговор с Кейном и остальное меня морально выпотрошили и эмоционально обезглавили. Так что пока, увы, бессильно валяюсь ничком на матрасе, и тут ко мне заглядывает Лекс. Я просто двигаюсь поближе к стене. Без слов он падает рядом и кладет голову мне на спину. Так и лежим, пока откуда-то совсем рядом не раздается противный сигнал.

— И что им опять надо? — ворчит Лекс, не сдвигаясь. На его планшет через секунду также приходит сообщение, но его он открывать не собирается.

Я протягиваю руку в сторону телефона, но немного не дотягиваюсь. Так что теперь нужно либо сделать колоссальное усилие над собой, либо попросить Потапа чуть-чуть подпихнуть лапой ненавистное устройство ко мне. Медвежонок упрямится и сердито таращит на меня свои черные глазенки.

— Вредина, — шепчу я и тянусь сильнее, так что Лексу приходится приподнять голову. Взяв телефон, я открываю новое сообщение с неопределившегося номера. — Последнее задание — найти главный приз нашей игры — драгоценный сирек, — монотонно читаю я. — У каждого игрока есть ключ к его местонахождению, но награда достанется только одному. Игроку предлагается любыми способами вызнать у других их ключи и первым добраться до цели. Победитель также получит полный иммунитет, и все нарушения им закона Муравейника, произведенные в ходе игры, будут аннулированы.

Лекс поднимает голову.

— Так, а что на счет остальных?

— Больше ничего нет, — я пялюсь на экран, но никаких разъяснений по этому поводу не приходит.

— А утешительный приз для остальных — обвинение в убийстве офицера стражей? — Лекс встает на локте и спрашивает уже в сам телефон. Если хозяева могут нас через него подслушивать, то они его слышали. Но ответ ему — молчание.

— Очевидно, да, — Лекс ложится обратно. — Вот почему нас пока что оберегали от карающей лапы закона — чтобы стража игре не мешала и нам