Читать книгу - "Ангелы по совместительству. Проводы империи - Ирина Сыромятникова"

Подумать только, всего на минуту расслабился… Хорошо, позволил себе пару месяцев наслаждаться триумфом, и подчиненные тут же потеряли края! Чем думает отдел аналитики?!! Где мозги у секретаря-референта?!!

Черный бросил взгляд на маленькое зеркальце, и лицо его мгновенно ожило, взгляд стал хмурым и сосредоточенным, на губах залегла злая складка… Еще злее… Отлично! И плевать, что приходится сознательным усилием приводить внешнее в соответствие с внутренним, главное – результат.

А вот теперь можно общаться с подчиненными:

– Мисс Кевинахари и мистера Воскера ко мне!

Сотрудники материализовались в кабинете начальника почти со скоростью мысли.

Ларкес подарил им два проницательно-угрожающих взгляда – эмпатка выглядела заинтригованной, а начальник аналитического отдела что-то лихорадочно вспоминал.

– Почему отчет о происшествии в Михандрове, – Ларкес упер палец в стол, – я получаю из Суэссона, а не от вас?

Вот так! И пусть думают, что у него есть обширная независимая агентура (всяких хитрозадых умников это резко отрезвляет).

– А что там случилось? – с невинным видом поинтересовалась мисс Кевинахари.

Ларкес прищурился. Похоже, эти двое действительно еще ничего не знают.

– Пропали дети, белые, – мрачно сообщил старший координатор. – Среди пропавших – Лючиано Тамирони.

– Брат Тангора? – вскинулась эмпатка.

– Да! Поэтому ситуация вдвойне неприятна – семьи всех засветившихся в деле Искусников должны находиться под постоянным надзором.

И отдел по борьбе с теологической угрозой, главой которого Ларкес негласно являлся, тоже никто не распускал. Если окажется, что Аксель решил саботировать общее дело, он скормит старика министерским шакалам.

– Я выясню, на каком этапе были потеряны данные, – почти прошипел Воскер (глава аналитиков ненавидел оказываться в дураках).

– Выясните, – кивнул Ларкес. – И сообщите мне в Михандров. Этим делом я займусь лично!

…с наслаждением воспользовавшись министерской экстерриториальностью.

Ночной экспресс унес на юг сурово хмурящегося старшего координатора и клюющую носом эмпатку.

– Может, они там сами как-нибудь? – малодушно канючила белая.

Вот и все их хваленое сострадание – ровно до того момента, пока не захочется спать.

– А господин Михельсон тоже сам как-нибудь?

Упоминание министра общественной безопасности эмпатку мигом разбудило.

– Зачем он нам?

Маг бросил на спутницу уничижительный взгляд, который белая благополучно игнорировала.

– Затем, что в своей речи на последнем министерском Круге он упомянул… известную личность, как пример достояния нации, воплощенного в человеческом капитале. Добавь к этому возможное появление слуха о недобитых Искусниках и скорые выборы в Сенат. – Не говоря уже о том, как будет выглядеть сам Ларкес после очередного воскрешения секты. – Но главное… – Черный попытался оформить словами то, что интуитивно было для него совершенно ясно. – Этот мальчишка вырос в том же окружении, которое придало Тангору его неординарные качества. Если он хотя бы частично воспринял эту необычную среду…

– Белый из Краухарда, – понимающе кивнула Кевинахари. – Уже оксюморон.

– Угу. Осталось только поймать.

Локомотив прогудел что-то оптимистическое и прибавил ходу.

Приезд высокого начальства придал поиску детей новое звучание – все резко перестали суетиться и начали действовать по плану. Миссис Хемуль, обнаружившая, что может с кем-то разделить навалившуюся на нее ответственность, воспрянула духом. Ее доклад был почти по-военному четок, Ларкес сидел за большим директорским столом и ставил галочки напротив выполненных мероприятий: осмотр местности, оповещение жандармерии, телеграммы проводникам, списки приезжих… С тщательно отрисованных неизвестным художником портретов на него смотрели мальчик с вьющимися волосами и девочка с тщательно заплетенными косичками и непривычно тонкими чертами лица, такие разные и чем-то неуловимо похожие. Недавний опыт подсказывал старшему координатору: так на бумагу прорывается нечто, недоступное глазу, – дыхание общего для обоих Источника. Для всех окружающих эти двое выглядят сошедшими с небес ангелочками, но Ларкес себя запутать не даст!

– А теперь, – сообщил он выдохшейся белой, – мы восстановим поминутно все перемещения пропавших, скажем, за последнюю неделю.

Это было нелегко (за каждым шагом воспитанников в интернате не следили), но возможно. Целый день Кевинахари с помощниками опрашивала свидетелей, а под вечер на стол старшего координатора легла таблица, заполненная убористым почерком эмпатки. Тот внимательно изучил даты и сразу сделал несколько выводов: во-первых, пропавшие не были неразлейвода знакомцами, во-вторых, проводить вместе время они начали всего за день до исчезновения, а в третьих – в посиделках засветился еще один подросток, и вот он как раз никуда не делся. Как много могут рассказать люди, утверждающие, что ничего не видели!

Старший координатор послал за миссис Хемуль:

– А найдите-ка мне Петроса Кормалиса.

И пусть предки отвернутся от него, если мальчишка ни в чем не виноват!

Но поговорить с подозреваемым немедленно не удалось – едва переступив порог кабинета, Кормалис закатил истерику. Ларкес был уверен, что мелкому симулянту есть что сказать, но прорваться мимо суетящихся вокруг ребенка белых не представлялось возможным. Пришлось отложить беседу. За окном догорал вечер среды.

Три дня поиски беглецов ограничивались классическим осмотром залов ожидания и проверкой документов – занятие для жандармов и путейских вполне привычное. Три дня – много или мало? Экспрессу этого времени было бы достаточно, чтобы одолеть полконтинента. Автомобиль показал бы более скромный результат просто потому, что сельские дороги не в пример хуже городских. А еще есть товарные составы, которые едут медленно, зато почти без остановок, задерживаясь лишь у водокачек на разъездах и полустанках, где и пассажирских платформ-то толком нет, не говоря уже о жандармских гнездовищах. Тот, кто попал бы в этот не бросающийся в глаза поток, миновал бы досмотры, словно дым. Чтобы обнаружить его, требовались бы совсем иные усилия… Но время шло, поезда – ехали, а Петрос Кормалис спал сном праведника с холодным компрессом на голове.

Дарим Амиши смог попасть в Михандров только утром в четверг. Езда в дешевых плацкартах и две пересадки вымотали немолодого белого. Да что уж там, в империи он вообще не сумел бы проделать столь долгий путь в одиночку! Жизнью и здоровьем безутешный отец был обязан исключительно мистеру Потаси, сумевшему убедить его принять удар судьбы достойно, но все равно реальность дрожала и слоилась, мешая сориентироваться и составить план.

Впрочем, план не потребовался – у дверей вагона его ждали.

Белый – лейтенант полиции (сотрудник силового ведомства). Ингерника!