Читать книгу - "Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава - Семён Афанасьев"

– Пошёл вон отсюда, – с трудом прохрипел преподаватель, наливаясь гневом всё сильнее.

Ответом был еще один удар над брючным ремнем.

– Ты завтра напишешь заявление о собственном увольнении. – Говоря как ни в чём ни бывало, Асада продолжал обрабатывать корпус взрослого мужчины кулаками.

Для этого он ловко выбирал моменты между его взмахами рук.

– Да пошёл ты, – всхлипнул от боли и бессилия физкультурник через долгую минуту.

– Твоё дело. Тебе жить. Но ты же не сможешь постоянно ходить с кем-то? Чтоб тебя охраняли? А вот я к тебе в любой момент могу зайти, когда рядом никого не будет, – многозначительно пообещал негодяй. – М-да, таки есть в местном школьном буллинге и свои плюсы, – добавил он, по всей видимости, самому себе. – Ну что, продолжаем беседу?

* * *

Когда через пятнадцать минут измученный преподаватель, глотая слёзы, попытался посмотреть запись круглосуточно работающей камеры, к его удивлению, отсутствовала сама соответствующая директория на сервере Корпуса.

Причём, согласно журналу изменений, коррекция была внесена с внешнего источника и именно в то время, когда Асада находился рядом.

– У этой твари ещё сообщники есть! – в бессилии выдохнул педагог.

* * *

Начальник спортивной учебной части был слегка удивлён, когда после девяти вечера, уже в неурочное время, ему позвонил один из его преподавателей.

– Что-то случилось? – мгновенно предположил он, увидев крайне необычный вид младшего коллеги.

– Да. Он меня избил. Унизил. Угрожал. – Потерянным тоном сообщил звонивший.

– Кто? Где? Когда? – сказанное было так невероятно, что даже в голове с ходу не укладывалось.

– Асада. Только что. В методическом кабинете.

– А-а-а… понял. Так, помолчи секунд пять. Дай я подумаю…

Высказавшись начальнику, пострадавший преподаватель почувствовал, что на душе стало легче.

– Я сейчас не готов тебе что-то ответить, – честно признался шеф. – Особенно в свете того, что камера, как ты говоришь, не работала. Что думаешь насчёт гласного разбирательства? Может, вызовешь полицию и заявишь официально? Он же не сирота, сам понимаешь, что там за семья…

– Тогда всплывёт и сегодняшний инцидент. Когда я пустил наших в методический, чтоб ему мозги прочистили, – хмуро возразил подчинённый. – Он же тоже молчать не будет. Он так и сказал: «У нас с тобой обоюдка. Если будем разбираться по закону – значит, будем разбираться по закону».

– Да, его родители пока заявления не подавали, – согласился шеф. – Хотя-я-я, это ничего не значит. Там какая-то баба из них пострадала. Муроя всерьёз думает переводиться, от греха подальше, – огорчённо добавил он, не зная, чем ещё поддержать подчинённого.

– Директор же говорил, полиция с Асадами, вроде всё утрясла? Ну, по крайней мере, сейчас можно не опасаться? – с надеждой в голосе оживился пострадавший учитель.

– Не знаю. Мне так не показалось, – не стал обманывать коллегу Начальник спортивной учебной части. – Слушай, а вот какая только сейчас в голову идея пришла…

* * *

Настроение, в котором я пришёл домой вечером, можно охарактеризовать как превосходное.

Кажется, я поймал какое-то подобие волны в управлении процессами обмена веществ через концентратор. Понятия не имею, как оно должно осуществляться в оригинале; но лично для меня изменения в собственных ощущениях очевидны.

Из-за школьных пертурбаций, мы с Цубасой в местные ясли и детский садик пока так и не ходили. Однако, я не перестаю время от времени делать упражнения, которые она задала: представить красный куб и удержать картинку в течение полуминуты, вообразить объёмную кошку, и так далее.

Сегодня концентратор прямо в зале сам спросил меня (несмотря на то, что находился в двух метрах, в кармане):

Желаете внести изменения…?

А дальше шла простыня соединений, относящаяся, судя по диаграмме, к мышцам рук и спины.

Цубаса, кстати, говорит, что лично она подобные изменения вообще сознательно программировать может.

Мне до неё далеко, потому я в диалоговом режиме просто согласился на два предложения техники (из пары десятков). И проолжил тренировку, увеличивая нагрузку.

Концентратор – вещь. Не скажу, что домой пришёл, как огурец – но и разбитым себя явно не ощущаю.

Мои уже все спали. По крайней мере, свет нигде не горел и видно тоже не было никого.

На кухне я обнаружил свернутую валиком постель из своей комнаты, вместе с матрасом. Поверх этого всего лежала записка, сделанная рукой сестры: «Спасибо».

Разогрев содержимое трёх кастрюль, приготовленных матерью и секретаршей отца, с удовольствием съел абсолютно всё. Хорошо, когда за весом следить не надо и в еде себя можно не ограничивать.

Заставив себя прочесть все новости подряд на указанных Цубасой молодежных форумах, неожиданно пошёл по всплывшей рекламе и провалился в книгу какого-то современного писателя, живущего в районе Осаки.

Помыв за собой посуду и постелив постель в углу и почитал ещё десять минут. Затем спокойно уснул.

* * *

Чтоб быть разбуженным среди ночи оттого, что меня за плечо остервенело трясёт Ю:

– Подвинься! Я к тебе!

Не проснувшись окончательно, механически делаю, что она говорит.

Ещё через мгновение улавливаю от неё стойкий запах отцовского виски, который они пили с Мао вчера. И тут же ощущаю, что она придвигается вплотную ко мне.

После чего просыпаюсь почти мгновенно т окончательно.

– Не хочу одна оставаться, – шепчет она. – Блин, и на эту… Когу я плохо реагирую. Мне не нравится, что она в нашем доме!

Несмотря на достаточно логичные и где-то понятные слова, действия Ю корректными не являются.

Я поначалу даже не могу поверить в то, что происходит. Потому и реагирую не сразу:

– Эй, ты чего творишь?! Ты же моя сестра!

– Ты совсем головой ударился? – от её предыдущего расстройства, кажется, не остаётся и следа. – Какая я твоя сестра?! Ты на себя в зеркало что, вообще не глядишь?! Не выделывайся, я же знаю, как ты на меня смотришь… Или ты что, на Мао запал?!