Читать книгу - "Ворота богини Иштар - Александр Васильевич Чернобровкин"

фалангу стрелами и камнями. Неся потери, наши тяжелые пехотинцы продолжали переть, ускорив шаг. Чтобы не оказаться зажатыми между нашей и своей фалангами, легкие пехотинцы побежали на фланги. Вот тут в дело и вступила персидская конница. Видимо, это был уже отработанный маневр, потому что сигналов не было, ни звуковых, ни визуальных, но одномоментно поскакал вперед и левый фланг, и правый.

Я вырвался из толчеи на оперативный простор, оказавшись в тылу вражеской армии. Поскакал, увлекая свою хазарабам, к их лагерю, который находился на невысоком холме, потому что в центре стоял черный шатер с золотыми волнами, который раньше принадлежал вавилонскому белпахати Угбару. Не перепутаю его ни с каким другим, потому что сам подогнал хозяину краску такого цвета. Возле шатра стояли сотни две воинов, судя по доспехам, богатых и знатных, разбежавшихся в разные стороны, как только увидели несущуюся в их сторону кавалерийскую лаву. У подножия холма находилось еще примерно столько же воинов, то ли охрана, то ли гонцы и сигнальщики. Эти тоже рванули в сторону своего любого города, решив не геройствовать. Я успел догнать только одного и вогнать ему наконечник пики между лопатками, которые выпирали, несмотря на три слоя одежды. Возле шатра и внутри него никого не было. Посередине стоял столик с лакированной столешницей, на которой стоял серебряный кувшин со сладким вином, не удивлюсь, если моим, два блюда с солеными оливками, которые тоже могли быть из моего сада, и четыре серебряных кубка с барельефами в виде шагающих сиррушей — вавилонских драконов. Я прямо из кувшина выпил остатки вина, высыпал оливки на столешницу (дома осточертели), после чего завернул посуду в пурпурный плащ-конас. Повоевал на славу.

Возле входа в шатер ждали два воина из моей хазарабам. Наверное, увидели привязанного к растяжке коня, опознали и не решились побеспокоить во время самого ответственного момента в любом сражении.

— Заходите, парни. Остальное все ваше, — разрешил я.

75

Наши потери во время этого сражения составили пару сотен человек, а вавилонян только пленных было полторы тысячи. Их тут же продали в рабство следовавшим за армией купцам. Те, у кого есть деньги, наверное, выкупятся, но большая часть остаток жизни проведет вдали от родины. Отправился свободным человеком за добычей — и оказался рабом на другом конце империи. Интересная сейчас жизнь у людей. Как вспомню, какая скукота была в двадцатом и двадцать первом веках нашей эры.

Мой младший сын Белубаллит убил во время сражения двух врагов. Дай бог не последних. Гнался за ними пару километров. Я, как мог, объяснил, что мы не какие-нибудь дикари. Во время сражения нам важны не количество скальпов и даже не победа, а добыча, доставленная домой. Поэтому в следующий раз пусть не тратит время попусту на уничтожение трусов. Наоборот пусть живут и плодятся, работая на нас. Пользы от них больше, чем вреда.

Похоронив своих погибших, поделив добычу и отдохнув, наша армия продолжила путь вдоль канала, соединяющего две великие реки. На шестой день после сражения опять встретились с вавилонской армией возле деревеньки Зазана. В этой было еще меньше воинов. Возможно, тут собрались разбитые части, которые предполагали, что мы дольше задержимся на месте предыдущего сражения. Когда разведка доложила, что впереди вражеский лагерь, шахиншах Дарайвауш отдал приказ коннице атаковать сходу. Если сопротивление будет сильным, отступить и подождать подход пехоты. Он был слишком лестного мнения о вавилонянах. В этом городе отважные надолго не задерживаются. Как только мятежники увидели скачущую в их сторону конную лаву, тут же рванули, кто куда. Умные сразу прыгнули в канал, переплыли его и побежали по противоположному берегу в сторону Вавилона. Наша конница мокнуть не захотела, погналась за дураками, которые уматывали по этому берегу. В общем, мы захватили еще пару тысяч пленников и большие запасы провианта. Оказывается, вавилонская армия, спеша помешать нам переправиться через Тигр, оставила здесь обоз, чтобы догонял потихоньку, а сама пошла ускоренным маршем. В свою очередь интенданты решили не спешить, чтобы после победы не возвращаться. В итоге возле этих запасов и собрались разбитые части. Наверное, жаба давила оставить нам такое богатство, а увезти все не успели. Наши интенданты пересчитали добычу и большую часть разделили между подразделениями, потому что тягловых и вьючных животных не хватало. Их угнали самые смышленые вавилоняне.

К вечеру этого дня к нам приплыла по каналу делегация жрецов из Сиппара. Все меняется, только этот город остается верен своему принципу сдаваться без боя. Им выдвинули условия: выдача зачинщиков беспорядков, список которых был у шахиншаха (интересно, кто подогнал и по какому принципу отбирались кандидаты для посадки на кол?) и припасов для нашей армии, пока будем идти к Вавилону и осаждать его. Торг был только по второму пункту, потому что жрецы по определению не участвуют в беспорядках, даже если будут идти во главе толпы бунтовщиков, поэтому в списки не попадают, а вот продуктов питания для большой армии на продолжительный срок у горожан не хватит, а храмы делиться не любят.

Не останавливаясь возле Сиппара, персидская армия пошла сразу к Вавилону. Остановились перед внешней стеной, по одной байварабам возле трех ворот в северо-восточной части и четвертая, «мидийская», возле двух ворот в юго-восточной. Никаких подготовительных работ к штурму города пока не проводили. Шахиншах Дарайвауш давал горожанам время на принятие правильного решения.

Вавилон запер все ворота и затаился, как кот, нассавший в любимые тапки хозяина. Раскаяние не наблюдалось, только желание потерять как можно меньше шерсти. На крепостных стенах стояли вооруженные люди, но вели себя предельно корректно, не выкрикивали оскорбления и не показывали непристойные жесты. Только у конченых идиотов было два или более вариантов, чем закончится осада города.

Меня пригласили в шатер шахиншаха Дарайвауша, чтобы проконсультировал по поводу того, как лучше надавить на вавилонян. Затягивать осаду было нежелательно. Пришли сообщение, что в Мидии появился самозванец по имени Фравартиш, в Эламе шахом решил стать перс Мартия, взявший тронное имя Хумпаникаша, в Маргиане — некий Фрада и даже в Парсуаше еще один Вахьяздата, объявивший, что он и есть шахиншах Бардия, дух которого якобы переселился в другое тело. Поскольку Индия рядом, и теория переселения душ уже будоражит умы, ему поверили. В других провинциях тоже было неспокойно, ждали, чем закончится мятеж в Вавилоне.

Дарайваушу двадцать восемь лет. Невысок, плотен, волосы и борода, напоминающая совковую лопату, аккуратно завиты и уложены почти ровными рядами. Взгляд внимательный, цепкий. Одежда чистая и немятая, не сравнить с той, что на большей