Читать книгу - "Алмазы Селона - Ирина Скидневская"

— А что? — спросил Йюл.

— Не было никакого господина Готтинса в моей жизни. И планеты такой нет — Куал.

— А Тина? — спросила Ронда. Все посмотрели на нее, и она смутилась.

— И Тины тоже не было. Вот жук этот Анахайм… Я было поверил, но почему-то насторожился, сконцентрировался… Даже в глаза ему старался не смотреть.

— Может, все представления Меча Карающего — тоже блеф? — спросил Гиз. — Что, если жертвы обрабатываются заранее? Методом гипноза?

— Нет, к сожалению. Я изучал дела — все выглядит очень достоверным. Сценарий прошений из толпы строится следующим образом: на помост перед огромным возвышением, на котором сидит Меч, выходят местные жители и в микрофон зачитывают свои просьбы. А он рассматривает не все, а только те, которые ему почему-то показались интересными. Подающие прошение Мечу Карающему из толпы отнюдь не производят впечатления купленных организацией котти — плачущий отец убитой девушки… сестра, разыскивающая брата… Конечно, об этом можно судить приблизительно, визуально, так сказать. Общего у них то, что все преступления были совершены давно и людьми, вызывающими в той ситуации сочувствие: мать, защищающая своего ребенка, неосторожное обращение с оружием и прочее. Зная, что представляет из себя господин Анахайм, не будем этому удивляться… Примечательно, что подлиность названных Мечом Карающим преступников не подвергается силами правопорядка сомнению. Не было никаких громких процессов по опровержению обвинения, а ведь часть обвиняемых — очень состоятельные люди. Конечно, можно это списать на то, что все им запуганы, но все настолько логично, выверено, выстроено — не придерешься. В считанные минуты он обрисует все произошедшее так ярко, что зрителям начинает казаться, будто они сами там присутствовали… Мало того, Анахайм называет точное место, где сейчас находится преступник, — здесь, в толпе, на другой улице, на другой планете, или его уже нет в живых… Это просто невероятно… Все можно спланировать, подстроить, организовать — и выступления в том числе. Но самое главное, черт возьми, как он это узнает?! Мне он тоже, на моем личном примере, дал понять, что всесилен. И разве я виделся когда-нибудь прежде с Анахаймом наедине? Рассказывал ему что-нибудь? Да я и сам не знал, кто убил моего друга… Откуда тогда он знает про Питера? Про обстановку в приюте? Про прачку? И ведь он действительно прав — это могла быть она… Голова идет кругом… У нас слишком мало данных… Нужны новые источники, иначе все мои методы ни к черту…

— Помните, Буф говорил вам, что Анахайм привел ему даже те эпизоды, которые он сам уже забыл? — сказал Ион. — Может быть, он стимулировал его генную память и Буф сам рассказал ему обо всех своих промахах, так же, как вы — про эти три истории?

— Я не успел узнать у Баара, но выяснил у Брилли: ее обработали на расстоянии. Руку, как мне, ей не жали. И разговаривал не сам Анахайм, а кто-то из его помощников. Да это и понятно. В одиночку перерыть грязное белье шестидесяти человек, за одну ночь… Это, по-моему, за гранью возможностей даже наместника бога господина Анахайма.

— А если им всем просто внушили, как вам, даже на расстоянии, совершенно абстрактный, дикий, природный, идущий еще из первобытного состояния человека страх? — предположила Зира.

— Баар слишком детально описал мне все свои грешки. Если бы не это, можно было бы отнестись к этой версии серьезно. Нет, все-таки завис парус…

— А были случаи, когда этот Меч Карающий допускал промахи?

— То, что такие случаи есть, греет мне душу. Но их слишком мало. Или информация о них просто не становится достоянием гласности. Был, например, эпизод, когда Мечу поднесли фотографию пропавшего человека, он взял ее в руки и — ничего не смог сказать. Толпа ждала, затаив дыхание, а наш ясновидец вдруг со злостью закричал: «Ты сама знаешь, где он! Ты замешана в этом!» Девушка начала плакать и кричать, что разыскивает брата шесть лет и надеется его найти, но Меч впал в страшное раздражение, и конец представления был скомкан. Самое интересное, что все четыре из обнаруженных мною «проколов» Меча Карающего случились на одной планете, на Лусене. Это довольно большая планета в седьмом секторе. Вы наверняка ее помните, она упоминается во всех справочниках. Высокая вода во время прилива там составляет около ста метров.

— Классно! — восхитилась Лавиния, сидевшая во время всего разговора очень тихо в своем кресле. Она заканчивала вышивать маковый цветок, торопилась и очень нервничала.

— Интересно, с чем связаны эти промахи Меча? — сказал Йюл.

— Ничего не нашел, никаких зацепок. Потому что не знаю, что нужно искать. Еще одна особенность — он видит только прошлое, а между тем остальные ясновидцы могут предвидеть будущее. Что это за странные изъяны дара? Словом, не верю я в эту его способность к ясновидению, хотя в жизни мне доводилось видеть вещи еще более поразительные.

— В словах Анахайма о сверхмогуществе есть смысл, как бы мы ни относились к этому человеку, — возразила Ронда. — Лично мне чудится в этом какая-то мистика. Мы не можем отрицать очевидное.

— Можем, — упрямо сказал Скальд. — Главное — я не признаю элемент чуда. Почему этот удивительный дар находится в руках такого отвратительного, жестокого существа? Дар, который мог бы принести пользу, послужить человечеству? Кто так решил и зачем? Убейте меня, это не может быть промыслом Божьим. Ясновидение — это удел избранных. Разве относится Анахайм к их числу?

— Он так считает, — едко заметил Йюл.

— Уж я бы нашел этим удивительным способностям применение, не сомневайтесь, — горячо произнес Скальд, словно кто-то собирался ему возражать. — Дайте их мне, и я проникну своим взором в самые отдаленные уголки вселенной, успокою тех, кто ждет, когда вернутся пропавшие без вести дорогие им люди, и тех, кто уже отчаялся ждать. Я накажу виновных и успокою страдающих — родителей, потерявших своих детей… родных всех безвинно погибших от чьей-то жестокой руки и не отомщенных, униженных… Я найду пропавшие экспедиции и предотвращу будущие несчастья…

— Зло нельзя искоренить навсегда, — вздохнула Зира. — Как все эти коварные инфекции… Оно может только затаиться в ожидании удобного случая.

— Пусть я не уничтожу его окончательно, но все-таки верю — оно испугается, подлое, прижмет хвост. Пусть затаится на тысячу лет! Даст нам всем передышку…

— Оно вернется снова…

— Но за тысячу лет можно подготовиться к встрече с ним.

— Вы и так делаете это, Скальд. И в этом смысле вы — образчик, идеал, — произнесла Ронда, не глядя на детектива. — Как-то спокойнее жить, зная, что вы есть…

7

— Когда я получила от тебя сообщение, что ты жива, я испытала такое же сильное, ошеломляющее чувство счастья, как в тот день, когда ты родилась… Ты боялась там, на Порт-О-Баске, доченька?

— Да, мама. Но только одного — что я больше никогда вас не увижу — тебя, папу, бабушку… и Гиза… и Йюла… наш дом… Я очень скучала. Почему так бывает? Когда я здесь, мне хочется вырваться отсюда, а когда я оказалась далеко от вас, так щемило сердце…