Читать книгу - "Бюро Вечных Услуг - Иван Быков"

Зоенька сияла. Она уже вскрыла тонкий целлофан упаковки и держала зеленый халат так, чтобы Нестору было как можно удобнее нырнуть в рукава руками. Амарантовый пояс был перекинут через изящное плечико девушки (оба ее плечика были скрыты таким же зеленым халатом). Зоенька, как всегда, излучала счастье и готовность служить, заливая этим лучистым сиянием коридоры Раджаса. Это экзальтированное состояние радости при каждой встрече оставалось для Нестора загадкой: является ли этот накал позитивных эмоций лишь демонстрацией профессионализма или это действительно искреннее проявление чувств?

Начинался ритуал, который они разыгрывали каждый раз при посещении Нестором Конторы. Нестор исчезал у самого входа-выхода, перед стойкой выдачи униформы. Некогда Зоенька начинала свою змеиную карьеру именно здесь, за стойкой, в должности младшей кастелянши. Пылающие, бурные события тех дней скоростным лифтом переправили Нестора с Первого дна на Четвертое, а Зоеньке позволили приступить к такой престижной и желанной службе в роли личного эскорта у «молодого и перспективного» (по словам начальства) Нага.

Так вот, всякий раз, являясь в коридоры Раджаса, Нестор использовал одно из умений Нага Четвертого дна – он становился невидимым, исчезал и неожиданно материализовывался уже облаченным в халат-униформу. Зоенька, всякий раз взвизгивала от восторга и быстро опоясывала своего «шефа» амарантовым поясом.

Когда-то дорога в Раджас открывалась для Нестора исключительно по зову проводника – маленького бессловесного ужика, которого присылал Наставник за своим подопечным. Входом в один из миров Трилоки могли служить любые подземные лабиринты, не созданные руками человека: муравьиные лазы, кротовые норы или пещерки тарантулов. Но тогда, девять месяцев назад, Нестор был Нагом Первого дна, подпоясывался бирюзовым поясом и обладал лишь одним Наговым умением – умением перевоплощаться.

Цвет пояса Нага Первого дна никак не разнился по тону с цветом халата. Но халат был зеленым, а пояс, «цветовой индекс социальной дифференциации», выполнявший ту же функцию, что и штаны у жителей планеты Плюк, – именно бирюзовым. Важность такого номинативно-семантического различия неоднократно подчеркивал Кир в наставнических проповедях. Нестор так до конца и не разобрался в истинных мотивах этого разграничения. Он знал лишь то, что зеленый халат – это просто униформа, общая для всех в Конторе, а вот пояс – совсем другое дело. Цвет пояса выражал саму первооснову Нагова естества, совпадал с цветом кожи своего носителя (в состоянии перевоплощения) и одновременно являлся символом самого главного свойства, которое, собственно, и отличало Нагов от обычных людей: умения «смотреть душой», благодаря чему видеть исключительную суть предметов, явлений, событий.

Когда Раджас реализовывал глобальный проект по инициации и воспитанию Юджина Гуляйкоффа, будущего социолога, изобретателя брендденга, Нестор был понижен до Второго дна. Лишь на Втором дне Наг обретал необходимые для выполнения возложенной на Нестора миссии умения: «работать совестью», посещать чужие сны и пользоваться тем гипнотическим воздействием, которое так эффективно опробовал удав Каа на бандерлогах. Тогда Нестору был вручен турмалиновый пояс, но опоясываться турмалином довелось всего на протяжении нескольких дней.

Инициация Юджина Гуляйкоффа – или Жени Гуляйкова, ученика девятого класса – побудила иерофантов к активным действиям. Вбросами вирусной информации исполнители иерофантов раскачали Тамас, мрачный архив памяти, не терпящий никаких возмущений. Кроме того, псевдожизнью было наделено мерзейшее существо, Деньгон, – «ментальная проекция сути денежного оборота в мир иллюзорной реальности», как охарактеризовал его тогда Наставник. Все Наги были призваны на защиту Взвеси от роковых изменений, грозящих иллюзорному миру Бытия катастрофой. Нестор вышел – вернее, примчался на верном кастоме «Змее» – на битву у мирового дерева Нагом Третьего дна. Каждый Наг, достигший третьего дна, пополнял арсенал умением применять в бою смертоносный змеиный яд. Однако терракотовый пояс Нестору так и не удалось примерить.

После битвы те немногие Наги, что сумели избежать гибели в липких оковах торсионных нитей, в гнилостных объятиях городских магов, в ненасытной пасти черной имитации Дракона, обрели не только опыт, который невозможно переоценить, но и внеочередные понижения. Так Нестор в четвертый раз выпил бокал амриты и получил амарантовый пояс Нага Четвертого дна, а вместе с этим – весьма полезное умение неожиданно исчезать и так же неожиданно появляться в случае необходимости или по собственной прихоти.

И еще один важный навык проявлялся при получении такого высокого – или, в терминах Конторы, низкого – статуса: проникновение в Раджас Нестор мог теперь свершать также по собственному желанию. Он больше не нуждался в зове проводника, в специально назначенной точке входа. Именно поэтому Кир попросил Нестора переселиться со всей семьей, пусть и на время, в уютный домик в частном секторе пригорода по адресу: Кисельная, 8. Здесь Нестор, призванный по «важным змеиным делам», мог в любой момент воспользоваться удобной дорогой через муравьиный лаз у смородинового куста на маленьком придомовом участке.

Что Нестор и сделал сегодня, в конце июля, субботним вечером, как только успел вернуться с поминальной встречи с Наставником в пивной «Варяк». Нина все еще была у Ивана Несторовича и Софьи Николаевны, родителей Нестора, – завозила шестилетнего сына Антона на несколько гостевых дней к бабушке и дедушке. Антон такие поездки любил, поскольку здесь его баловали, а возвращался он всегда с ценными подарками: дед был антикваром, весьма известным в определенных кругах, в его квартире всегда царило изобилие всяческий занятных вещиц, завораживающе таинственных и бесспорно магических.

Родители самой Нины уже достаточно давно проживали за рубежом, куда уехали из убеждений, что «хорошо там, где нас нет». За такие бесхребетные убеждения Иван Несторович, человек цельный, последовательный, с принципами, пренебрежительно называл их «долларовыми перебежчиками» или даже – более сурово и обидно – «экономическими коллаборационистами». Но родители Нины не обижались – они знали Ивана Несторовича и Софью Николаевну только по фотографиям, поскольку не удосужились пересечь границу в обратном направлении даже для свадебных поздравлений дочери. Так что все упреки, нападки и порицания Несторова отца падали мимо их далеких, а потому глухих к подобным обвинениям ушей.