Читать книгу - "Враг "Монолита" - Олег Овчинников"

Вертолет в ночном небе еще был не виден, но винт шумел уже отчетливо. Централ покинул сарай последним и, зябко обнимая себя за плечи, присоединился к встречающим. Вероятно, сверху они выглядели странно — четверо лысых и один клокастый, сбившиеся в кучу посреди буйного сорняка, неуверенно замершие между гнилым черным сараем и помеченным фонарями прямоугольником. В периметре посадочных огней ничего не было — ни бетонных плит, ни временного покрытия. Кто-то выбрал на местности участок поровнее и обозначил его прожекторами — вот и вся площадка. Такую же можно было оборудовать за час в любом другом месте, а потом просто бросить ее за ненадобностью.

Ми-8 завис низко над землей, разгоняя ветром густую траву. Вертолет был старый, перекрашенный бог знает сколько раз, со свежими царапинами и широкими мазками плохо заполированной автомобильной шпатлевки. Ни номера, ни опознавательных знаков Сергей на борту не видел, но это его уже не удивляло. Створка люка отъехала в сторону, и в проеме показался немолодой кряжистый мужик с тяжелым бульдожьим лицом. На нем были болотные сапоги и растянутый тельник с дыркой — ни дать ни взять революционный матрос на пенсии. Он бодро спрыгнул на землю, и из глубины кабины показался следующий гость со связанными руками и тряпочным мешком на голове.

«Арестантов еще не хватало», — отстраненно подумал Шведов.

Пленника подтолкнули из вертолета в спину, и мужчина в тельняшке принял его внизу, бесцеремонно поймав за грудки. Следом высадился чернявый бородатый субъект в камуфляжной куртке, похожий на арабского террориста. После этого створка вернулась на место, и вертолет, мгновенно поднявшись, с крутым виражом ушел обратно в ночное небо.

— Здравия желаю, Кабан! — гаркнул Доктор Хаус, не вынимая рук из карманов.

— Мелкие прогибы не оплачиваются, — бросил мужик в тельнике, направляясь к сараю. — Чак, развяжи его.

— Я ему не доверяю! — отозвался бородач.

— Да ты никому не доверяешь.

— Никому, — подтвердил тот.

— Это неправильно. — Кабан остановился и сдернул мешок с головы пленника. Затем щелкнул выкидным ножом и рассек пластиковую стяжку на его запястьях.

Пятый пассажир тоже был обрит налысо. В остальном ничего примечательного: скучное простоватое лицо, джинсы и старый свитер.

— Присоединяйся к своим, — сказал ему Кабан.

Все зашли в сарай и непроизвольно разделились на две группы: пассажиры у одной стены, борода и тельник у другой. Хаус встал посередине и чуть в стороне, словно командир отделения. Шведов украдкой взглянул на часы — была уже половина четвертого, небо светлело на глазах.

— Главный тут я, и зовут меня Кабан, — произнес мужик в тельняшке тихо, но твердо. — Как зовут вас, мне не важно. Знакомиться с вами буду на той стороне, в Зоне.

— А сейчас мы не Зоне, что ли? — спросил Обух.

Чак сделал такое движение, будто потянулся за пистолетом. Кабан лишь недовольно поморщился.

— По идее, да, — сказал он. — Мы в зоне отчуждения, на закрытой территории. Но это не то, что называется Зоной с большой буквы. Здесь, на острове, безопасно. Доберетесь до берега — начнете понимать, о чем я говорю. Пока дойдете до города, поймете всё. Или не дойдете. До Припяти отсюда семь километров, жду вас к вечеру. Кто отобьется от группы, тот покойник без вариантов. — Кабан медленно оглядел неровную шеренгу из пяти новобранцев. — Хаус, почему я должен им это объяснять, а? Тебе влом было инструктаж провести?

— Кабан, они только что проснулись. Надо было раньше завозить, если ты хотел, чтобы я тут с докладом выступил.

— Хрен с ним, — отмахнулся командир. — И так болтовни много. Тупые вопросы, нереальные желания у кого-нибудь имеются?

— Имеются, — чуть запнувшись, сказал Обух. — Желаю вернуться домой.

Кабан покивал ему с непонятной грустью.

— Хорошо подумал? — спросил он.

— Я бы не ушел, — сказал Обух. — Но мне не по душе способ, которым меня сюда доставили. Укололи какой-то фигней, ни о чем не предупредили… С людьми так нельзя! Я не туша мороженая, чтобы меня за ноги таскать.

— Твое право, — коротко отозвался Кабан.

— Инкассатор, не делай этого, — проговорил Хаус. — Пойдем с нами! Потом вернешься, если захочешь. Позже.

— Это вопрос принципиальный, — заявил Обух.

— Если я правильно понял, дома тебя ждут долги? Мне всегда было любопытно, сколько денег может влезть в картофельный мешок.

— Хаус, кончай агитацию! — прервал разговор Кабан. — Пассажир остается. Забирай этих четырех, и валите.

Проводник угрюмо бросил «Есть!» и двинулся к двери.

— Погодь! — окликнул его Централ. — Слышь, помоги шмотом, — обратился он к Обуху.

— Кем? — не понял тот.

— Одолжи олимпиечку, ага? Мне в рубашке прохладно гулять, а ты скоро дома будешь.

Обух все-таки успел отряхнуться и теперь нарядно сверкал в сумерках тремя белоснежными лампасами.

— Нет, — упрямо ответил он. — Это моя одежда.

— Ты не человек, что ли? — с угрозой произнес Централ.

— Серега, отдай куртейку, — поддержал Хаус. — Ему и правда нужнее. Он же вежливо тебя просит. Ну, насколько он способен.

— Да не люблю я эти расклады! — возмутился Обух.

— Да ему не любовь твоя нужна, а теплая одежда. Хоть что-нибудь с рукавами. Не будь говном, инкассатор!

— Не отдам, — отрезал тот.

— Все, Хаус! — рявкнул Кабан. — Уводи людей, время теряете.

— Ждите к вечеру, жарьте курочку, — сказал сталкер.

— Что сам по дороге наловишь, то и пожаришь, — выдавил Чак.

Проводник и четверо пассажиров вышли на улицу. Облака окончательно разбежались, но из-за блеклого рассвета небо казалось пасмурным и низким.

Хаус обогнул сарай справа и двинулся по пологому склону вниз, к зарослям кустарника. Новобранцы выстроились за ним гуськом: первым шел Централ, замыкал колонну Шведов. В какой-то момент Сергей поймал себя на том, что старается наступать в след идущему впереди новичку, которого привезли на вертолете.

— Может, и нам свалить надо было? — негромко сказал Бокс.

— Да не по-пацански как-то… — проговорил Централ.

— Ладно. Дойдем — поглядим, что там за кисельные берега.

— Кончайте треп, — прошипел Хаус. — Ты, как там тебя?.. Лейтенант!

— Старший лейтенант, — уточнил мужчина, шагавший перед Сергеем. — Только теперь — запаса.

— И где же ты служил, запасной лейтенант?

— В ракетных войсках.

— Конкретнее, — потребовал сталкер.

— В береговых ракетных.

— Ты действуешь мне на нервы.

— Триста двадцать пятый ОБРДН.