Читать книгу - "Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос"

нехорошим предчувствием, что эта лицемерная гнида мне сейчас устроит ещё какой-нибудь сюрприз.

Директор встретил меня с приветливой улыбкой — настолько радушной, что мне стало совсем тревожно.

— Рад тебя видеть, Ари, — произнёс он, словно старый друг. — Проходи, садись.

— Здравствуйте, господин директор, — ответил я, присаживаясь на один из стульев.

— Как твой брат?

После такого вопроса мне стало окончательно ясно: у этого ушлого гада однозначно на уме очередная пакость.

— С братом всё хорошо, ещё раз спасибо за целителя. Родители тоже просили передать вам огромную благодарность за помощь, — ответил я и, не удержавшись, растянулся в такой же лицемерной улыбке, как у директора, и добавил: — Просили передать, как сильно они тронуты тем, что академия идёт навстречу семьям своих курсантов.

— Навстречу пойти мы всегда готовы, — кивнув, произнёс директор. — А как вообще у тебя дела, Оливар? Деньги ещё не кончились?

— Нет, не закончились, я экономный, — ответил я и, решив прекратить этот обмен нелепыми любезностями, спросил в лоб: — К чему вы клоните, господин директор?

— Хочу предложить тебе денег, — ответил тот и снова ласково улыбнулся.

— Предложение, конечно, интересное, — сказал я, усмехнувшись. — Но на доброго волшебника вы не похожи. Поэтому хотелось бы сразу понять: за что?

Директор опять расплылся в улыбке, чуть подался вперёд, положил руки на стол и, выдержав паузу, произнёс:

— Пять тысяч золотых риалов. Это очень большая сумма.

— Это очень-очень большая сумма, — поправил я директора. — И мне очень-очень хочется узнать, что же я должен сделать, чтобы получить её?

— Сущую мелочь.

— Только не говорите, что я должен кого-то убить, я на такое не подпишусь.

Директор опять улыбнулся, словно оценил мою иронию, и сказал с какой-то совсем уж неестественной добротой:

— Нет, нет, убивать никого не надо. Нужно всего лишь забрать документы и покинуть академию.

Я даже не сразу понял, что он сказал — настолько это было неожиданно.

— Если вы думаете, что у вас хорошее чувство юмора, господин директор, то вы ошибаетесь, — заметил я. — Шутка, скажу честно, так себе.

— Это не шутка, — спокойно произнёс директор. — Всё серьёзно. Я дам тебе пять тысяч золотых просто за то, чтобы ты отсюда ушёл.

— Минуты не прошло, как вы сказали, что убивать никого не нужно, и тут же предлагаете убить мою мечту об образовании.

— Не паясничай, Оливар, — сказал директор, недовольно поморщившись. — Подумай над моим предложением серьёзно.

— Я о другом думаю, — ответил я. — Что заставило вас сделать мне это предложение? Кто за ним стоит, я догадываюсь, но зачем? Почему нельзя просто выдать мне диплом? Обещаю, вы меня после этого здесь не увидите.

— А почему нельзя просто взять деньги? Тем более, когда они так нужны твоей семье.

— Вы навели справки о финансовом состоянии моей семьи? — спросил я, чувствуя, как в груди поднимается холодное раздражение.

— Я много о чём навёл справки, Оливар, — ответил директор с лёгкой тенью самодовольства.

После этого он немного помолчал, будто смакуя эффект, и добавил:

— Хорошо, уговорил. Пусть будет шесть тысяч.

— Щедро, — сказал я. — Но я вас не уговаривал. И четыре года жизни стоят намного дороже.

— Сколько? — тут же заинтересовался директор.

— Это я к слову, я не собираюсь торговаться.

— Торговаться я и сам не люблю, — признался директор. — Поэтому назову сразу потолок — десять тысяч золотых риалов. Больше я тебе не дам. Но это безумная сумма, Оливар, особенно для тебя в твоём положении. Советую не тратить попусту время и согласиться. Деньги можешь получить хоть сейчас.

После этих слов он снова улыбнулся. И от его мерзкой ухмылки веяло стопроцентной уверенностью, что я возьму эти деньги, потому как сумма действительно была огромная. И это ещё больше заставляло задуматься: зачем ему от меня избавляться? Ситуация конкретно напрягала.

— Что это за дичь, вообще? — спросил я прямо. — Что происходит? Мне нужны нормальные объяснения. Просто за уход из академии такие деньги не платят.

Директор снова наклонился вперёд и уже без всяких улыбок и довольно грубо сказал:

— Тебе нужны объяснения? Хорошо, сейчас ты их получишь. Фраллены хотят, чтобы духу твоего не было в академии, и я хочу уважить достойных людей. А выгнать тебя я не могу, потому что за тебя вдруг горой встала столичная проверяющая, — директор прищурился, выдержал паузу и добавил он с ядовитой ухмылкой: — Хотя я не могу понять, с чего вдруг госпожа Тианелия стала так переживать за простого курсанта после совместной поездки в её экипаже.

— На что вы намекаете, господин директор? — жёстко спросил я. — Ваши слова можно трактовать очень широко.

Директор тут же напрягся, дёрнул веком и почему-то убрал руки со стола — понял, что ляпнул лишнего.

— Ни на что не намекаю, — поспешно сказал он. — Я просто делаю тебе выгодное предложение: возьми десять тысяч золотых риалов и убирайся из академии.

— Но чем я так насолил Фралленам? За что они так на меня взъелись?

— Да мне плевать, — раздражённо ответил директор. — Чем насолил, сам вспоминай! Дарис не хочет видеть тебя в академии, и точка! Он хочет здесь учиться без тебя! А я не хочу расстраивать отца Дариса! И раз я не могу тебя отчислить, то предлагаю деньги. Огромные деньги! Не строй из себя принципиального, Оливар. Возьми их и исчезни! Иначе и вылетишь, и без денег останешься.

— Вылечу? — спросил я, наигранно удивившись. — Но ведь вы сами сейчас сказали, что не можете меня отчислить. Вы путаетесь в показаниях, господин директор.

После этих моих слов директор взорвался, ударив ладонью по столу, и заорал:

— Наглый щенок! Ты ещё смеешь надо мной насмехаться?

— Давайте без оскорблений, — спокойно отреагировал я на эту истерику.

Директор перевёл дыхание и уже холодно, деловым тоном пояснил:

— Слушай внимательно! Всех выпускников ждёт контрольный поединок, и претендующие на диплом с отличием обязаны выиграть этот бой.

— Постараюсь…

— Не перебивай! — рявкнул директор. — Есть в правилах контрольного поединка один очень интересный пункт: студент, проигравший поединок в первом раунде, остаётся на второй год, так как такое позорное поражение, считается показателем полной непригодности. Но уже много лет никто