Читать книгу - "Бледный король - Дэвид Фостер Уоллес"

тобой, с тем, как ты воспринимаешь. Он сильнее, но его применение более ограничено. Слушай внимательно, мальчик. В следующем легком разговоре с подходящим человеком внезапно прервись на полуслове, пристально приглядись к собеседнику и скажи: «Что не так?» Скажи озабоченно. Он ответит: «В каком смысле?» Скажи: «Что-то не так. Я же вижу. Что?» И он ошарашенно ответит: «Как ты узнал?» Он не поймет, что всегда что-то не так, у всех. И чаще – много всего. Они не знают, что у всех и всегда вечно что-то не так, но считают, будто великим усилием воли и контроля не выдают это другим – у кого, как они думают, все и всегда так. Таковы люди. Внезапно спроси, что не так, и они – неважно, откроются ли и изольют тебе душу, или, наоборот, замкнутся и притворятся, что ты ошибся, – решат, будто ты чуткий и понимающий человек. Будут либо благодарны, либо испугаются и впредь начнут тебя избегать. У обеих реакций есть свои применения, до этого мы еще дойдем. И так, и так можно чего-то добиться. Это работает больше чем в 90 процентах случаев.

И стоял, протиснувшись мимо закрашенной макияжем женщины – из тех, кто ждет в кресле, пока остальные не высадятся, и потом выходят в одиночестве и поддельной гордости, – с пожитками в проходе, где в головную часть набились сплошь региональные деловые люди, люди дела, нарочито непритязательные выходцы со Среднего Запада в командировках или на обратном пути из чикагских головных офисов компаний с названиями, кончающимися на «-ко», люди, для кого посадки вроде этого болтаночно-рыскающего ужаса – обычное дело. Одутловатые мужчины с брюшком в бурых пиджаках двойной вязки и коричневых пиджаках, с атташе-кейсами, заказанными по самолетным каталогам. Мужчины, чьи рыхлые лица подходят для их работы, как сосиска – к своей мясистой шкурке. Мужчины, которые велят карманным диктофонам записать напоминание, мужчины, которые поглядывают на наручные часы машинально, мужчины с красными лбами, втиснутые стоя в металлический проход, пока гул пропеллеров сползает по шкале тонов и отключается вентиляция, – к этому типу региональных самолетов перед тем, как откроется дверь, надо подкатить трап, по юридическим причинам. Остекленелое нетерпение бизнесменов, стоящих к незнакомцам ближе, чем им бы хотелось, груди и спины почти впритык, портпледы на плечах, чемоданы стукаются, больше лысины, чем волос, дышат запахами друг друга. Мужчины, которые ненавидят ждать или стоять, все-таки вынуждены все вместе стоять и ждать, мужчины с опойковыми ежедневниками, сертификатами по управлению временем от Франклина Квеста и классическим выражением лица от недобровольного тесного заточения, выражением местного торговца на грани невыплаты удержанного SSI-налога [9], недокапитализированные, неликвидные, скрывающие ежемесячный доход, – рыба, трепыхающаяся в сетях собственных обязательств. Двое с этого самолета в конце концов покончат с собой, один навечно будет числиться несчастным случаем. В Филли работала целая подгруппа неумолимых GS-9 со стальной волей, которые не занимались ничем, кроме отстающего по SSI малого бизнеса, хотя в ромском Комплаенсе почти год SSI-извещения из Мартинсберга принимала одна только Элоиза Праут, она же «Доктор Да», GS-9 лет сорока в вязаной шапке, которая обедала, пользуясь сложной системой пластиковых контейнеров, прямо за рабочим столом, а за ужин была готова самым ничтожным образом переспать с кем угодно – парни из Инспекций прозвали ее «Доктор Да» после того, как она, по слухам, переспала с Шерманом Гарнеттом за одно только честное слово – не сдержанное – прогуляться по городскому парку, когда перестанет мести и все такое чистое и белое. Та самая Элоиза Праут, настолько отстающая каждый месяц по квотам объема и взысканий, что любой другой GS-9 на ее месте уже надел бы коричневый шлем, но мистер Оркни из смутной доброты ее не трогал – оказывается, Праут была вдовой после автоаварии с зарплатой GS-9, которой и на кошачий корм хватало с трудом, как отлично знал Сильваншайн – затекшая нога пульсирует от притока крови, он извинялся каждый раз, когда кто-нибудь задевал его наплечную сумку, третий пост за четыре года, а он все еще GS-9 с обещанием 11, если этой весной сдаст экзамен СРА и зарекомендует себя на этом посту в качестве шпика Систем на время грядущих в Пеории-047 бури корпоративных деклараций 15 марта и потом 1040-х и EST [10] – 15 апреля, уже пытался сдать два раза и пока что сдал только «менеджерский» на удовлетворительно, филадельфийская репутация последовала за Сильваншайном в Ром и бесповоротно обрекла его на декларации 1 уровня – даже не Толстые или Проверки, – отчего он чувствовал себя лишь профессиональным вскрывальщиком конвертов, о чем не упускали случая упомянуть Соун, Мадрид и Ко.

Сильваншайну свойственно работать за столом хлопотливо, в отличие от медленного, строгого, методичного подхода поистине великих бухгалтеров, как сказал его первый руководитель группы в Роме – пожизненный ночной сменщик в эксцентричном пальто, всегда уходивший из РИЦа с маленькой ромбовидной картонкой китайской еды на вынос для жены, о ней говорили, что она какая-то затворница. Этот GS-11 в начале карьеры работал в Сент-Луисском центре, буквально в тени той странной страшной гигантской металлической арки, куда почту ежедневно привозили на больших восемнадцатиколесных фурах, сдававших задом к длинному конвейеру, а на перерывах в курилке этот руководитель любил закинуть голову, держа зонтик в руках, пуская серебристые облачка сигарного дыма во флуоресцентные лампы, и ностальгировать о лете на Среднем Западе – регионе, о котором Сильваншайн и другие молодые GS-9 с Востока знали мало, а лидер группы умудрился поместить в него образы босоногой рыбалки на берегах неподвижных рек и луны, при чьем свете хоть газету читай, и все-то всегда друг с другом здороваются при каждой встрече и передвигаются в этаком жизнерадостном замедленном действии. Басси – мистер Винс или Винсент Басси, – носил парку из «Кей-марта» с опушкой из искусственного меха на капюшоне и умел катать палочки для еды по костяшкам кулака, как фокусник – блестящую монетку, и пропал после второго рождественского корпоратива Сильваншайна, когда его жена (т. е. миссис Басси) внезапно появилась посреди пиршества в беловатой ночнушке и такой же расстегнутой парке из «Кей-марта», подошла к помощнику регионального комиссара по инспекциям и медленным, атональным и полным убеждения голосом поведала, что ее муж, мистер Басси, сказал, будто у него (у ПоРКИ) есть потенциал стать истинным злодеем, если он каким-то чудом отрастит яйца, и на следующей неделе Басси исчез настолько внезапно, что его зонтик висел на общей вешалке отсека почти весь квартал, пока его наконец кто-то не забрал.

Они высадились, спустились,